— Очень хорошо… — задумчиво повторил мужчина. — Ты позаботился о том, чтобы наши гости не скучали в твоё отсутствие?
— Да, Хозяин, — ответил Коршун. — Сейчас они играют в вашу игру «Пятое письмо» или «Доберись из пункта А в пункт Б самым сложным путём».
— Великолепно. Ты нарисовал на одном из писем маленькую собачку?
— Я сделал всё, что вы просили.
— По-моему, это очень трогательный штрих. Этот молокосос Гарин обязан его оценить.
— Кстати, — сказал Коршун. — Что будет, когда они попадут в речной порт?
— А ты разве не помнишь? Мы ведь об этом уже говорили.
— Простите, Хозяин, никак не припомню.
— Это очень хорошо. Ты и не должен. Ты вспомнишь всё, когда придёт время. Что с девчонкой? Ты доставил её на место?
— Доставил и снял двухминутное видео.
— По дороге у тебя не возникло проблем?
— Никаких. Только на обратном пути я встретил пару контролёров. Но они на меня даже не взглянули.
— Всё верно. У них другая установка. Потрясающие всё-таки создания! Обладают мощнейшими пси-способностями, но в бытовом плане тупы, как пробка. Ты захватил камеру? Нам нужно записать небольшое предисловие к твоему видеопосланию.
— Конечно. Что я должен говорить?
— Не напрягайся. Я буду говорить через тебя. Установи камеру так, чтобы было видно только твоё лицо. Я пока что не очень фотогеничен. Всё готово?
— Да, — ответил Коршун, потом посмотрел в объектив и заговорил изменившимся голосом: — Ну здравствуй, щенок! Если ты смотришь эту запись, значит, ты ещё жив, а я уже нет. Не правда ли, банальное начало, мой мальчик? Ничего, я думаю, ты уже привык получать послания с того света. Если бы ты знал, какое потрясение ждёт тебя впереди… Но к чёрту предисловия. Если совсем кратко, то я забрал у тебя кое-кто. Забрал и спрятал. Никто, кроме меня, не знает, где я это спрятал. Но ты можешь это узнать. Ты уже делал это. Просто протяни руку и узнай. Если, конечно, ещё хочешь. — Он отключил запись, несколько раз моргнул и спросил: — Всё закончилось, Хозяин?
— Да. Остались только формальности. Я иду на этот шаг с лёгким сердцем и уверенностью в завтрашнем дне. Ты принёс «венец»?
— Да. Вот он.
— Давай! Давай его сюда! — Мужчина выхватил тяжёлый обруч из рук Коршуна и нахлобучил себе на голову. — И чего, интересно, ты ждёшь? Ты знаешь, что делать дальше!
— Да, Хозяин, я…
— Перестань стесняться! Доставай уже свой… что там у тебя?
Коршун достал из-под полы плаща длинный мясницкий нож.
— Ого! Серьёзная штучка! Я думаю, всё должно быть закончено в секунду.
Когда Коршун остановился над ним, мужчина поднял на него глаза и сказал:
— Не волнуйся. Ты всё делаешь правильно.
Коршун взмахнул ножом. Мужчина неразборчиво пробулькал что-то ещё, потом его глаза закатились.
— Давай сюда «венец»! — сказала пожилая женщина, чей седой «ёжик» успел за два месяца отрасти до «дикобраза». — Скорее, скорее, не теряй времени! И не волнуйся, ты всё делаешь правильно.
Последним пришёл черед Ильи Сысоевича Рудного. Старик не мог говорить, но, когда Коршун надел на него «венец», губы Ильи Сысоевича зашевелились. «Не волнуйся, — сумел разобрать Коршун. — Ты всё…»
Это действительно было всё. Старик умер раньше, чем лезвие ножа коснулось его горла…
— Всё делаешь правильно, — пробормотал Олег.
Он ещё раз провёл ладонью по шее и удивился, не обнаружив на пальцах следов крови. Гарин отключился в кресле, а очнулся на диванчике. Кто-то подложил ему под голову край диванной подушки. Столяров сидел в кресле, поглаживал цевьё автомата, словно заснувшую на коленях кошку, и пристально смотрел на Олега. Бывшего наёмника в комнате не было.
— Мы всё там же? — спросил Гарин.
— Где же ещё, — невесело сказал Михаил. — С припадочным вроде тебя далеко не уйдёшь.
— Возвращаться из этих обмороков всё труднее, — пожаловался Олег.