Потрескивание и шуршание, потрескивание и шуршание, как будто песок высыпается из прорехи в мешке… И вдруг — обухом по голове:
— Ты думаешь, щенок, всё закончилось? Напрасно! Всё только начинается…
На этот раз он узнал не только интонацию, но и голос. Ошибиться было невозможно.
— Я убил его, — повторил Олег, беспомощно глядя на Михаила. — Три пули с двух шагов. Голова разлетелась, как орех.
Столяров отвёл взгляд.
— К сожалению, — сказал он, — когда речь заходит о Пси-Мастере, нельзя быть уверенным ни в чём. Он же начинал как фокусник, не забывай. Для него распилить человека, а потом собрать его заново или восстановить сожжённую купюру из пепла — пара пустяков. В тот день, когда мы уничтожили Лабораторию, мне всё казалось естественным, но потом… Несколько раз я ловил себя на мысли: как существо, способное держать под контролем сотни людей, практически бог, подпустило нас с тобой на расстояние выстрела?
— Элементарно. Ты был под тетрадотоксином, который блокирует пси-восприимчивость, — напомнил Гарин, — а я… Меня защищал шлем.
— Шлем? — удивился Михаил. — Ты хочешь сказать — «венец»?
— Да нет, — смутился Олег. — На мне был и «венец», и шлем. Воображаемый мотоциклетный шлем. Я взял его из воспоминаний Дизеля, и Пси-Мастер ничего не мог со мной поделать.
— По твоему мнению, — уточнил Столяров.
— Ну да.
— Но ведь Пси-Мастер мог подсунуть вместо себя пустышку, двойника.
— Это ты мне говоришь? — разозлился Гарин. — По-моему, идентификация трупа — как раз задача твоих коллег. Вы это сделали?
— Сделали, что смогли. В списке особых примет совпали шесть пунктов из восьми. Образцов отпечатков пальцев у нас не было, пришлось отправить снимки в Данию, где Пси-Мастер отбывал наказание. Оттуда ответили, мол, всё в порядке, клиент тот самый.
— Ну а в чём ты тогда сомневаешься?
— Да во всём! — нахмурился Михаил. — Не доверяю я этим датчанам. Кто их знает, проверили они хоть что-нибудь на самом деле или просто прислали отписку.
— Ну а что ещё можно сделать? Анализ ДНК?
— Три дня назад, как только я услышал голос на российской записи, в Данию был послан запрос. Я попросил выслать нам образцы генетического материала заключённого номер такой-то, чтобы мы тут, на месте, провели экспертизу.
— А с чем сравнивать будете? Придётся труп эксгумировать?
— Зачем эксгумировать? Труп Пси-Мастера наши доктора изучали, как останки какого-нибудь пришельца. Органа, отвечающего за пси-способности, так и не нашли, зато после исследований остались пробирки с кровью и мозги в банке с формалином. Ну, сколько удалось собрать после твоей прицельной стрельбы.
— Получается, нужно ждать ответа от датчан?
— Не получается, — вздохнул Столяров. — Они могут и через неделю ответить, и через месяц. И их ответ в любом случае не изменит того факта, что кто-то через пилота разбившегося самолёта обращается к тебе, Олег. У тебя ведь нет в этом сомнений? У меня тоже. И чтобы придать вес своим словам, этот кто-то забрал жизни у пятисот с лишним человек. И со дня на день об этом обращении узнают СМИ. А потом начнётся… Кто-нибудь догадается сложить два и два, сравнить записи из двух чёрных ящиков. А к тому времени, может, и прибалты уже разродятся заключением экспертной комиссии. Уверен, на их записи будет то же самое. А это значит что? По всем признакам — теракт. Спланированная акция, в результате которой задеты интересы шести европейских стран. И одной заморской, которой есть дело до всего, что происходит в мире, и которая начинает брызгать кипятком, услышав слова «террористическая угроза». И ожидать от неё можно чего угодно, от введения миротворческого контингента до фугаса с ядерной боеголовкой, прицельно сброшенного на Припять. Чего мне лично очень бы не хотелось.
— И что ты предлагаешь?
— Вернуться в Зону. Найти того, кто виновен в крушениях самолётов. И уничтожить.
— Вернуться в Зону? Тебе и мне?
— Нам. Потому что, судя по этой записи, либо мы с тобой два года назад не доделали нашу работу…
Михаил замолчал, и Олег поторопил его:
— Либо?
— Либо у нас появилась новая работа.
Гарин покачал головой.
— Я-то тут причём? Это твои игры. Уничтожай террористов, разрешай международные конфликты, предотвращай Третью мировую, если тебе так нравится. Мне-то лично плевать. Международный конфликт? На здоровье! Третья мировая? Где мой попкорн? Мне вообще теперь на всё плевать, понимаешь? — Он в сердцах ударил ладонью по стене в том месте, где недавно висела их с Мариной фотография.