Вот только численное превосходство противника сказывалось, как и лучшая подготовка — Мирим привела с собой очень опытных бойцов. Культисты быстро пришли в себя, окружили моё воинство с флангов и теперь давили со всех сторон, повсюду я видел мёртвые тела бойцов в униформе охранников тюрьмы. К тому же у врага оказалось два десятка арбалетчиков, которые с такой короткой дистанции нещадно прошивали моих союзников навылет. Я отбил один болт, другой, третий… Моё продвижение сперва замедлилось, затем и вовсе остановилось. И в какой-то момент я обнаружил, что остался вообще один в окружении кольца врагов.
— Пётр, отходи к башне!!! — крик Вилля Омникафи раздался откуда-то сверху.
Я обернулся и увидел выбравшегося из камеры барона на крыше центральной башни тюремного комплекса. Рядом с моим другом находилось несколько обросших неопрятных типов в рванье, но зато с пиками и мечами в руках. Значит, минотавр выпустил узников, и они добрались до арсенала с оружием. Нужно было отходить к друзьям. Вот только легко сказать «отходить». Путь к отступлению мне преграждало не менее сотни культистов.
Я поискал глазами Мирим Армазо, однако не обнаружил лидера врагов. Да и ворота тюрьмы были приоткрыты. Похоже, при первых признаках опасности женщина отступила и сбежала в город. Жаль, но решить исход боя путём устранения лидера культистов уже не получалось. Нужно было отступать к своим…
Удар! Ещё удар! Голова очередного культиста отправилась в полёт, кровь из перерубленной шеи обильно залила мне лицо и грудь… Выпад копья я отбил лишь в самый последний момент… Арбалетный болт рикошетом скользнул по моему шлему, на секунду оглушив и едва не отправив меня на встречу с моей небесной покровительницей… Я разрубил надвое какого-то невероятно тучного жирдяя с витым посохом в руках… Пронзил мечом воина в латной броне и… рухнул от тяжелейшего удара по спине не то палицей, не то вообще кувалдой. Попытался встать, но на мне повисло сразу несколько фанатиков. Они хватали меня за руки и плечи, один так и вовсе повис на мне, кто-то даже пытался вырвать у меня из рук древний меч… но с болезненным воплем отшатнулся, дуя на почерневшую обугленную ладонь. Ха! Хрен вам, а не мой меч!!!
— Морана! Мне нужны ещё силы! — заорал я, фактически погребённый под грудой тел, нисколько не сомневаясь, что Богиня Смерти сейчас внимательно наблюдает за битвой своего паладина.
Подействовало! Усталость прошла, мои мышцы налились новой силой. Я стряхнул повисших на мне врагов и, стоя на одном колене, рубанул древним мечом вокруг себя, отсекая ноги и даруя быструю смерть всем, кто не успел отскочить от меня. Невзирая на застилающие глаза пот и кровь, встал… и увидел несущегося ко мне сквозь толпу врагов огромного разъярённого минотавра! Тела разлетались в стороны, Байяр шёл словно ледокол, и никто не смог его остановить.
— Пётр, отходим! — прокричал мне на самое ухо гигант, чья башка и грудь была сплошь покрыты кровью, а на левом роге была нанизана чья-то оторванная рука. Не дожидаясь ответа, минотавр ухватил меня за запястье своей сильной лапищей и потащил за собой.
По уже пробитому коридору из поваленных тел мы промчались обратно ко входу в центральную башню. Я успел увидеть десятка полтора мёртвых тел в рванье, густо истыканных стрелами. Похоже, освобождённые узники попробовали прийти мне на выручку, но их отчаянная атака быстро захлебнулась в крови. Я снова отбил мечом стрелу, и Байяр затащил меня в дверь башни. За нашими спинами союзники захлопнули тяжёлую обитую металлом дверь прямо перед носами беснующихся фанатиков. Фух, чудом выжил! И заслужил небольшую передышку.
***
Кровь стекала с меня и капала на плиты пола, но преимущественно то была чужая кровь, сам я кроме нескольких неглубоких порезов и ушибов повреждений не получил. А потому отказался от помощи лекаря из жрецов Латандера, убедился, что входная дверь держит удары, и направился на поиск Вилля Омникафи.
В коридорах башни видел множество людей в рванье или вообще лишь в набедренных повязках, причём как мужчин, так и женщин. Несмотря на творящиеся вокруг смерть и хаос, освобождённые из тюремных камер узники пребывали в радостно-возбуждённом состоянии, а моё появление встречали с ликованием. Выяснилось, что за битвой на тюремном дворе наблюдали из всех окон башни, люди переживали и искренне молились за меня. Встретил в коридорах я и нескольких охранников. Они держались отдельной группой вдали от заключённых, но тоже были рады, что я уцелел в кровавой сече, в которой полегло полторы сотни их товарищей.