«Хоть где-то достоин…» — ухмыльнулся он внутренне от собственных мыслей, а затем сжал кулаки, посмотрел в глаза того, кто открыл ему дверь к тайнам Вселенной и решительно спросил:
— Что я должен сделать, чтобы помочь тебе спасти этот мир, капеллан?
Тяжёлый разговор, сложный. Святослав не готов. Вот вообще не готов. Боюсь, юноша может сломаться на пути к цели и не выдержать. Как веса ответственности, так и грядущих событий.
Его решительность пришлась мне по душе. Мальчишка, после благословения Света изменился. Не внешне, но внутри него что-то надломилось, заставило пересмотреть собственную жизнь. Пусть Свет и был готов покарать его в любой момент, если бы юноша упал во тьму, но я знал — он будет оттягивать эту казнь. Это правда, что Свет не даёт второй шанс, но он всегда старается привести душу к добру. Угроза более чем существенна, но Святославу придётся приложить большие усилия, чтобы Свет окончательно уверился в его падении и уничтожил.
Что же касательно нашего разговора, то моя тайна скоро раскрылась бы так и так. Кутузов после помолвки насел на меня с таким остервенением, будто пытался уличить в предательстве Российской Империи. Люди Мэйдзи не далеко от него ушли, но действовали более тонко, пытаясь выведать информацию.
Что-то скоро придётся приоткрыть. Сначала собственным сёстрам, ведь информация до них точно дойдёт, что их брат учудил в том храме. Потом об этом узнают другие, а следом и все те, кому это нужно. Некую секретность я держать и дальше буду, всего не раскрою, но рассказать немного придётся.
В любом случае — первый союзник в грядущих событиях у меня появился. Царевич станет тем звеном, что поможет мне приблизить появление в этом мире Паладинов, которые смогут дать бой Скверне. Изгнать её из этого мира и защитить, чтобы затем отправиться к молодому командору. Я приблизился на ещё один шаг в подготовке кузницы воинов Ордена.
Все эти мысли витали в моей голове, пока я прогуливался вдоль столов банкетного зала дворца Мэйдзи. Народу набралось ещё больше, чем в наш приезд сюда. Монахи и жрецы, высшие чины, аристократы. Много людей, много голосов и разговоров.
Слепой монах тоже был здесь, мы посмотрели друг на друга и кивнули, а затем он продолжил беседовать с Мэйдзи и Кутузовым. И если я хотел вновь находится в одиночестве на этом празднике, то этому не суждено было случиться. В какой-то момент ко мне подошёл Минамото Тадао.
— Здравствуйте, мудрейший, — прислонил он кулак к раскрытой ладони у груди и поклонился. Люди рядом с нами бросили взгляды и сделали вид, что не подслушивали.
— Выпрямись, Тадао, — отмахнулся я, рассматривая, что взять со стола. Выбор пал между какой-то закуской из осьминога и рыбой в кляре.
Если он и удивился, что я знаю его имя, то не придал этому значению. Скорее всего списал на тот образ, который монахи и жрецы составили обо мне.
— Ты что-то хотел? — скосил я на Архимага взгляд.
— Да, мудрейший.
И замолчал. Стоит, разглядывает и молчит. За все проведённые время в Японии я понял одну простую вещь: хорошо, что моё перерождение произошло в Российской Империи. Там люди больше схожи с теми, что встречались мне в других мирах. Нет, японцы тоже нормальные, но немного чудаковатые.
— И что же ты хотел?
— Учиться у вас, мудрейший, — вновь поклонился он. — Пусть я прожил половину отпущенного мне времени, но ещё слишком юн. Вам известны тайны Вселенной, её секреты. Прошу вас, научите меня!
Как там Света делала? Ах, да, вспомнил.
Я хлопнул себя по лбу ладонью и покачал головой. То Симонова учить пришлось, точнее переучивать, то Дарья просила о личных тренировках. Теперь вот, Архимаг заявился и хочет чего-то.
— Зачем это тебе мне понятно, — решил я кое-что узнать. — А зачем это мне?
— Я отринул всё мирское. Отринул путь крови и смерти, став монахом, — пустился Тадао в объяснения. — Но по воле богини и с разрешения настоятеля храма я могу отправиться в паломничество. Познать ваш опыт и…
— Сражаться за меня, — понял я к чему он клонит. — Знания в обмен на твою силу?