Она почувствовала его состояние и оттаяла у него в руках. Сразу согрелась.
И он постепенно расслаблялся. Чем больше он расслаблялся, тем крепче прижимал её к себе, тем мягче были его объятия. Крепкие и мягкие, тёплые, родные руки…
- Ты невозможный… - всхлипывала она, - …с тобой невозможно… но… я люблю тебя… и я никуда не хочу уходить! И никогда! И я не для этого выходила замуж, чтобы потом уходить!
- Всё… Всё успокойся… хватит, Эви… хватит… - он хотел остановить её, но она уже не хотела молчать.
- А мне просто нужно знать! Мне нужно знать, что тебе не всё равно!
- Мне не всё равно.
- Тогда скажи! Мне нужно это знать. А ты всегда в себе, а я не телепат и не могу угадывать… я не хочу угадывать! Хочу, чтобы ты говорил мне все! Хочу знать, что я важнее всех для тебя! Что в жизни у тебя только я и никого важнее у тебя нет! Мне тяжело, а ты мне не помогаешь! Ты видишь, что со мной твориться и не помогаешь мне!
Она замолчала. Затихла. Всхлипнув, вытерла слёзы и глубоко вздохнула.
- Детей можно воспитывать и вне брака. Я женился на тебе не из-за ребёнка. Я женился, потому что встретил тебя. Ты моя половинка, моя душа. Моя целиком и полностью. И важнее тебя у меня нет ничего в жизни, потому что ты уже давно стала моей жизнью.
- Ещё… - упрямо буркнула она. Почувствовала лёгкость и свободу, какой давно не ощущала.
- Потому что я люблю тебя, Эва. И это не просто состояние моей души. Это гораздо больше. Это состояние всего тела, потому что я люблю тебя каждой клеточкой. Каждой, Эва. И я люблю тебя в два раза больше и сильнее, чем ты меня.
- Нет.
- Да.
- Почему? – она успокоилась, но говорила глухо, уткнувшись в него, не имея желания отпускать его от себя.
- Потому что я в два раза больше тебя, поэтому я и люблю тебя больше, - ласково проговорил он.
- Зато нас двое, а ты один, - упрямо сказала она.
- Да, и успокойся, а то наш маленький тоже нервничает, - он стиснул её сильнее и погладил по голове. Поцеловал в макушку.
- Маленькая… - поправила она.
- Маленькая?
- Да. У нас будет девочка. Я ездила на узи… ну тогда… после того как начиталась этих страхов, не смогла усидеть… Ну и сказали, что у нас будет девочка…
Он молчал.
- Чего ты молчишь? Ты не рад? – она подняла лицо и посмотрела на него.
Он улыбался. И даже мечтательно вздохнул.
- Она мне приснилась. Она будет похожа на меня. Это будет моя дочь.
- Нет, нормальная женщина обязана быть блондинкой, - уверенно сказала она.
- Нет, блондинки не в моём вкусе.
- Чего? – возмущённо откликнулась она на его заявление.
- А ты не знала? – притворно удивлённо спросил он. - Вот так вот, представь себе… Угораздило же меня связаться с блондинкой.
- Слов нет… - скопировала она его интонацию.
- И не надо. Мне нужна ты. И неважно, брюнетка ты или блондинка.
- Всё равно она родится блондинкой! – она улыбнулась, но продолжала дразнить его.
- Тогда у меня будет две единственных и самых любимых на свете девочек-блондинок.
- Ладно я согласна. Пусть у неё будут синие глаза, - довольно кивнула, а потом подозрительно посмотрела на него. - И где ты шлялся? И почему от тебя несёт женскими духами? Предупреждаю, я могу убить тебя. Я просто прибью тебя, если узнаю…
- Этот идиот Лис полдня таскал меня по магазинам. Мы выбирали духи для Селесты. Одному ему было скучно. Можешь позвонить ей, но лучше не надо, наверняка у них романтический вечерок. И был я на городской квартире.
Она верила ему, но от звонка Селесте не собиралась отказываться.
Передёрнула плечами и он развернул её в сторону двери. Всё-таки было довольно прохладно, чтобы наслаждаться видами с террасы.
- Скажи… - они зашли в гостиную.
- Что? – он закрыл двери.
- Если бы я ушла… собралась уйти… ты бы остановил меня?
Некоторое время он смотрел на неё. И был совершенно серьёзен.
- Я никогда тебе этого не скажу.
fima 14.08.2011 19:28 » Эпилог
Эпилог
- Симо-о-он!! Симо-о-н!! - послышался пронзительный детский крик.
Эва выложила на противень последнее ореховое печенье в форме зайчика и взглянула на лужайку.
«О, Господи…», - тут же зажмурилась, видя, как Лизи несётся на полной скорости по зелёному газону. Девочка пересекала мощёные дорожки и бежала напролом по клумбам с разноцветными петуньями.
«О, Боже! Она когда-нибудь убьётся!» - в свою очередь, подумал Симон, и сразу отбросил поливочный шланг, как только увидел чудо в голубеньком кружевном платьице, летящее к нему на полном ходу, не разбирая дороги. В своей маленькой ручке Лизи сжимала изрядно помятый листок бумаги.
Раскинув руки, он шагнул к ней навстречу и через секунду Лизи влетела в его объятия.
Симон помнил, как несколько дней назад она растянулась на дорожке, ободрав коленки и локти до крови. Следы этого происшествия ещё не сошли с её маленького тельца.
- Что, моя Королева? Я весь в твоём распоряжении, - он погладил тёмные кудри девочки. А Лизи довольно улыбнулась, как всегда, польщённая вниманием к собственной персоне.
- Смотли, сто я налисовала! – она усердно начала разглаживать помятый листик на груди у Симона. – Это мы!
«Мы» были изображены в виде кривых кружочков с непонятными загогулинками.
- Да ты что?! Ну, ты просто настоящий художник! А это кто? – спросил Симон, ткнув пальцем в самый большой кружок.
- Ты сто Симон?! – девочка удивлённо распахнула и без того большие синие глаза, обрамлённые густыми ресницами. - Это Я-Я-Я! – важно протянула она и похлопала себя ручкой по груди, чтобы исключить даже самые малейшие сомнения на этот счёт. Как Симон не догадался сам, было за гранью её понимания.
- Ой, прости, дорогая! Так солнце светит ярко в глаза! Прямо ослепляет – вот я и не досмотрел, - улыбнулся Симон.
Кто бы сомневался, что самый большой кружок она определит для себя.
- Это папа! – она показала пальчиком на ещё один большой кружок, - это мама, ты, Мини, бабуля, дедуля, Билли и ещё дедуля! – она обвела россыпь кружков поменьше вокруг себя и Яна. - Вот!
Она гордо посмотрела сначала на своё творение, потом на Симона, ожидая соответствующих восторгов и похвалы. Симон всё молчал, и Лизи уже обиженно поджала нижнюю губку, собираясь смертельно обидеться на своего друга.
А Симон, тем временем, заметил, что на обратной стороне листа были какие-то расчёты, цифры, коды, а внизу размашистая подпись Яна.
- Да, малышка это просто шедевр! – наконец сказал он, поднимая её на руки. - Пойдём-ка к маме, радость моя…
- А сто такое «седевр»? – поинтересовалась девочка.
- Это значит, что твой рисунок очень красивый. Он просто прекрасен, моя принцесса.
- Класивый – это хололсо, – довольно закивала Лизи, и начала складывать свою драгоценную бумажку.
- Эва! Ты, что не можешь дать ребёнку нормальных чистых листов бумаги? – усмехнулся Симон, добравшись до кухни, где в тот момент хозяйничала Эва. - Или так и было задумано, чтобы она тренировалась на документах Яна?
- Лизи, где ты это взяла? – она забрала из рук дочери рисунок и посмотрела на обратную сторону.
- Как где? – Лизи снова сделала круглые глаза и развела ручки. - У папоськи?
Было понятно, что она явно имела в виду рабочий кабинет Яна.
- Что ты там делала? – строго спросила Эва. - Папа тебе запретил там появляться.
- Я гуляла! – она смотрела широко раскрытыми глазёнками, искренне полагая, что если она скажет, что она гуляла, никто не догадается и не упрекнёт её в том, что она обшарила все ящики рабочего стола, в поисках красивой бумажки для рисунка.
- Симон, ты не представляешь! – возмутилась Эва. - Я буквально только что дала ей новую пачку бумаги и несколько ватманов, но она предпочитает рисовать на этом! - Эва потрясла бумажкой и покрутила головой, думая, куда бы ей подальше убрать творчество дочери. - В прошлый раз это были какие-то сметы, а что это за документ, я и понятия не имею! Господи, у неё карандаши в руках только несколько дней как! Что же дальше будет!