Стоун сглатывает, кадык резко дергается над воротом футболки. Его взгляд прожигает меня насквозь. Он словно Жнец, вытягивающий мою душу через губы... и я готова отдать ее ему без остатка.
Моя спина прижимается к двери его спальни — той самой, что должна была быть моей. Его пальцы впиваются в кожу под краем моих коротких шорт для сна. Он целует меня, но это гораздо больше, чем просто поцелуй. Язык жадно проникает в мой рот, из его груди вырывается низкий стон, вибрирующий между нами. Я целую его в ответ, пылая всем телом. Я мокрая, мне невыносимо нужно больше, и я даже не вспоминаю о кошмаре, который заставил меня кричать всего несколько минут назад.
— Черт. — Он откидывается назад.
По его шее расползаются красные пятна. Он ставит мои ноги на пол и снова с силой прижимает меня к двери, стягивая шорты до щиколоток. Я отбрасываю их в сторону, но это отвлекает его лишь на мгновение — он запускает руку в трусики, глядя мне прямо в глаза. Сердце бешено колотится, когда он дразнит меня, нежно проводя пальцем по набухшему клитору.
— Тебе заводит мысль о том, какую власть ты имеешь надо мной, Палка? Я, блядь, не могу устоять перед тобой.
Он убирает руку, когда я не отвечаю. Я хнычу, но это длится всего секунду, потому что он тут же засовывает палец мне в рот. Я чувствую свой вкус и перед глазами все плывет. Меня охватывает неистовство: я вцепляюсь в его футболку и задираю ее вверх, обнажая подтянутый живот и перекатывающиеся мышцы.
— На кровать, — говорит он сквозь стиснутые зубы, будто сдерживается изо всех сил, чтобы не трахнуть меня прямо у двери.
Я бы не возражала. Все, что угодно, лишь бы заглушить эту ноющую жажду и получить большее отвлечение.
— Сейчас же.
Я ложусь на спину, и Стоун не теряет ни секунды. Он задирает мою майку, обнажая грудь.
— Господи, — шепчет он.
Я выгибаю спину и широко раздвигаю ноги, отчаянно желая ощутить его повсюду.
— Идеально.
Я ахаю, когда Стоун нежно прикусывает мой сосок. Он отпускает его и мягко целует, а затем переходит к следующему.
— Стоун, — умоляю я, сжимая простыни в кулаках. — Пожалуйста.
— Это что-то новенькое, — отмечает он, обдавая грудь прохладным дыханием. — Ты говоришь мне «пожалуйста».
Его рот безостановочно ласкает мое тело, словно сам дьявол поклоняется мне, и я теряюсь в сладком тумане. Моя рука перемещается за его голову, пока он продолжает кусать и сосать. Я кладу палец на клитор и задыхаюсь от удовольствия.
— Ни в коем случае, — отрезает он и быстро садится, заламывая мои руки над головой.
Его голубые глаза затуманены наслаждением — я никогда не видела в них столько жара. Он возбужден, и от предвкушения того, что он будет внутри меня, внизу живота разгорается огонь.
— Эта киска моя.
Я закусываю губу, на мне нет осталось ничего, кроме мокрых трусиков. Слишком много одежды. Похоже, Стоун думает так же, потому что он наклоняется, и я слышу, как ткань рвется, прежде чем прохладный воздух касается чувствительного клитора.
— Раздвинь, — шепчет Стоун, едва слышно. Он легко постукивает по внутренней стороне моего бедра. — Дай мне увидеть, какая ты идеальная.
Он втягивает воздух сквозь зубы, когда я с готовностью раздвигаю ноги. Его хватка на моих руках слабеет, и я позволяю себе немного расслабиться, но затем его язык проникает в меня, и я моментально напрягаюсь. Он вылизывает меня так жадно, что комната словно исчезает. Его низкий стон напротив клитора вырывает из меня крик, и я изгибаюсь, когда палец погружается внутрь.
— Я хочу посмотреть, как ты кончаешь для меня, прежде чем жестко трахну тебя и заставлю испытать второй оргазм быстрее, чем когда-либо, детка.
Его грязные слова толкают меня за грань. Я запрокидываю голову и взрываюсь, теряясь в экстазе. Стоун вытаскивает из меня палец и закрывает мне рот ладонью.
Он шепчет мне прямо в ухо:
— Тише, детка. Эван убьет меня, если узнает, что я с тобой тут делаю.
Я быстро и нетерпеливо киваю. Стоун усмехается, заметив, как я слежу за каждым его движением, затаив дыхание и разомкнув губы. Я будто в трансе. Он медленно стягивает штаны и боксеры, и я не могу отвести взгляд. Вау. Мои глаза расширяются, когда я снова поднимаю взгляд к его лицу и вижу его сексуальную ухмылку. Стоун — один из самых самоуверенных парней, которых я знаю, и сейчас его самоуверенность лишь заводит меня сильнее. Я облизываю губы и сажусь.
Он слегка качает головой и смотрит вниз.
— Я бы с удовольствием проверил, насколько талантлив этот дерзкий ротик… но я не собираюсь ждать ни секунды, чтобы сделать тебя своей. — Он разрывает упаковку презерватива, зажав ее между зубами.
Мои ноги сами раздвигаются в стороны, и, прежде чем я успеваю осознать, Стоун оказывается надо мной, хватается за спинку кровати и быстро и сильно входит в меня. Он перехватывает мой вздох губами, глотая стон, а его язык скользит по моему с властной чувственностью. Мы двигаемся в одном ритме, целуясь с такой жадностью, что я ощущаю это во всем теле. Я больше не могу прятаться от Стоуна Фостера. Желание между нами слишком ощутимо. Сердце пропускает удар каждый раз, когда он вбивается в меня. Его движения полны силы и искупления. Он делает меня своей, и я позволяю ему.
— Черт подери, Рен. — Он отстраняется, на мгновение замирая вместе со мной. — Это…
— Не останавливайся. — Я придвигаюсь к нему ближе.
Его ладонь ложится мне на спину, и он разворачивает нас так, что я оказываюсь сверху.
Он проводит рукой по моему телу, задерживаясь на том месте, где мы соединены. Его пальцы впиваются в мою кожу, оставляя следы, а челюсть дергается.
— Дай мне все, что у тебя есть, — бормочет он, проводя большим пальцем по клитору.
Вид того, как он облизывает губы, заставляет меня податься вперед и взять все, что он готов отдать.
— Я хочу каждую твою гребаную частичку.
Я двигаюсь быстро, чувствуя его тело так же остро, как и свое. Грубоватые ладони скользят по моей коже; он касается каждого открытого участка, будто я исчезну, как только все закончится.
И, возможно, так и будет.
Мои ногти впиваются в его плечи, когда я наклоняюсь и целую его, чтобы заглушить свой крик.