Я ловлю ее затылок и наклоняюсь. Наши губы сталкиваются, и хотя сначала она замирает, уже через мгновение Рен отдается поцелую с той же страстью, что и той ночью.
Часть меня думала, что это была случайность. Что она была не в себе из-за кошмара, из-за того, что кто-то был в ее комнате, из-за страха — и просто вцепилась в меня, потому что я оказался рядом, готовый отвлечь ее.
Я поднимаю ее и усаживаю на выступ у двери, ведущей на каток. Она раздвигает ноги, подпуская меня ближе. Я прикусываю ее нижнюю губу. Она стонет мне в рот.
Звук отдается прямо в мой член, зажатый гребаной ракушкой6. Одной рукой я удерживаю Рен, а другой срываю защиту и швыряю на скамейку позади нас. Затем придвигаюсь вперед и вдавливаю стояк между ее ног.
— Скажи мне, что хочешь, чтобы я потрогал твою прелестную маленькую киску, Палка, — говорю ей.
Я скольжу губами по ее подбородку, опускаясь ниже. Она запрокидывает голову, давая мне больше места для поцелуев и нежных укусов в шею. Меня охватывает жгучее желание оставить на ней метку. Ее пальцы скользят вдоль пояса моих спортивных штанов.
Это лишает меня гребаного рассудка.
Я хватаю ее за волосы, заставляя откинуть голову еще сильнее и впиваюсь зубами в кожу.
— Черт... — она стонет. — Мы на людях.
— Нас никто не видит, — говорю я, прижимаюсь губами к точке пульса.
Она снова всхлипывает. Мои руки повсюду на ней. Я обхватываю ее грудь через футболку, затем опускаюсь ниже, скользя под пояс ее джинс. Она вздрагивает, когда мои пальцы касаются клитора, а затем проникают глубже, наполняя ее.
— Кое-кто завелся. — Я откидываюсь назад, чтобы ухмыльнуться ей.
Она притягивает мое лицо к себе и снова целует. Ее язык разжигает под моей кожей огонь, который я не могу контролировать. Я расстёгиваю пуговицу на джинсах, резко стягиваю их вниз и опускаюсь на колени. Затем закидываю ее ноги себе на плечи и подмигиваю ей.
— Стоун...
— Не сейчас. — Я отодвигаю в сторону полоску трусиков, скрывающую от меня ее киску.
— Стоун!
Мои губы находят клитор. Я провожу языком, пробуя на вкус ее возбуждение, и член дергается. Кажется, я могу кончить только от этого.
Ее пальцы впиваются в мои волосы, дергая, будто она контролирует ситуацию. Но я игнорирую это и скольжу пальцем внутрь, двигаясь в такт с ее прерывистым дыханием. Когда я добавляю второй палец, ее бедра дергаются. Одна рука соскальзывает с моей головы и хватается за выступ, на котором балансирует ее задница.
— Трахни меня уже, — шепчет она. — Нас кто-нибудь увидит.
— Мне, блядь, все равно. А тебе? — Я отстраняюсь и смотрю ей в лицо. — Хочешь, чтобы я остановился до того, как ты кончишь?
Она рычит.
Я усмехаюсь, продолжая двигать пальцами внутри нее. Этого достаточно, чтобы она замотала головой.
— Хорошая девочка, — бормочу я.
Она становится еще влажнее.
— Моя девочка любит похвалу, да? — Я медленно облизываю ее, от щели и до вершины. — Ты такая вкусная, детка. Мне больше никогда не понадобится другая еда, если ты будешь держать свою киску мокрой для меня.
— О, я тебя ненавижу, — говорит она, хотя глаза у нее закрыты, а голова откинута назад, к стеклу.
Я намеренно избегаю клитора, лаская остальные части ее киски. До тех пор, пока ее ботинки не впиваются мне в спину, а кожа головы не начинает гореть от того, как сильно она тянет меня за волосы. И только тогда смыкаю губы на нужной точке — облизываю, посасываю тугой комок нервов, пока она не теряет контроль.
И когда она наконец взрывается, сжимаясь вокруг моих пальцев и выгибая спину, то выкрикивает мое имя. Все внутри меня поет.
Мой член пульсирует. Я спускаю спортивные штаны и поднимаюсь, затем наклоняю ее бедра и проникаю внутрь, прежде чем она успевает понять, что происходит. Я держу ее за волосы, не давая опустить голову, и не отрываясь смотрю ей в глаза.
Я вбиваюсь в нее без капли сдержанности. Ее рот приоткрыт, она тяжело дышит, и я наклоняюсь, чтобы снова завладеть ее губами. Наши языки сплетаются в жадном поцелуе, пока ее ногти царапают мою спину под джерси, притягивая меня ближе.
Остановился ли я хотя бы для того, чтобы надеть чертов презерватив?
Нет.
Будем надеяться, что она не убьет меня за это.
Мои яйца сжимаются, и я выхожу из нее. Задираю ее футболку и двигаю рукой по члену раз, другой. Это не то же самое, что быть внутри нее, но работает. Я сильно кончаю, заливая спермой ее живот и талию.
— Черт, — шепчет она. — Ого...
Я заправляю себя обратно в спортивные штаны и смотрю, как Рен поправляет трусики. Мы даже не сняли их с нее. Она опускает взгляд на сперму на животе и морщит нос, при этом ее футболка все еще задрана до груди.
— Сделай мне одолжение, Палка.
Ее бровь приподнимается.
Я провожу пальцем по сперме на ее коже.
— Оставь на себе мой след.
— Ты ужасен.
— А ты моя. — Я пожимаю плечами. — Все честно.
Она поправляет футболку, выглядя немного смущенной, и застегивает брюки.
Я разворачиваюсь к ней спиной, слегка приседаю и беру ее под бёдра.
— Что ты делаешь? — пищит она.
— Несу тебя в раздевалку, — отвечаю я. — Очевидно же. Залезай на спину.
Рен цепляется, обвивая руками мою грудь, и я выхожу на каток, легко скользя к дальнему выходу. Ее губы касаются раковины моего уха, и мурашки мгновенно пробегают по рукам.
— Знаешь, ты можешь оставить меня одну на минуту. И мы уже не на льду...
Я закатываю глаза и толкаю дверь в раздевалку.
Как и ожидалось, мы одни.
Она вздыхает и садится, пока я снимаю коньки. Что-то жужжит, и она достает телефон из ботинка.
Хитро.
Я прищуриваюсь, когда она берет трубку.
Тишина… а потом:
— Почему ты звонишь мне с неизвестного номера, Брэд? — она хмурится.
Я вскакиваю на ноги, но она отмахивается от меня.
— Нет. Мне плевать, что ты сожалеешь. Больше не звони мне. Она нажимает на отбой и бросает телефон на скамейку рядом с собой.
Пару секунд мы молча смотрим друг на друга.
— Даже не думай об этом, — предупреждает она.
Я поднимаю руки в знак капитуляции.
— Я ни о чем не думал.
Я определенно не думал о том, что этот уебок Брэд только что взлетел на вершину моего черного списка.