Однажды они все найдут свои внутренние побуждения и свои страсти. Элли видела себя как того, кто помогает им. Она была одним из режиссеров этой сложной пьесы под названием "Детство".
У нее никогда не было особых проблем, совсем не как в школах города. Большинство этих детей были с армейской базы, хорошо воспитанные, дисциплинированные, не слишком грубые. Если уж на то пошло, то значительная часть из них казалась немного слишком воспитанной - возможно, продуктом какой-то властной домашней обстановки.
Например, Дэнни Вандер.
Хороший ребенок, умный, но в последнее время его что-то душило. Он много размышлял; он казался уставшим, как будто не высыпался. Элли могла только догадываться, что отец Дэнни - высокопоставленный офицер - управлял домашним хозяйством, как учебным лагерем. Такая обстановка могла быстро истощить жизненные силы ребенка.
Пока ее класс тихо рисовал, Элли шла по проходам между их партами. Она остановилась у Дэнни Вандера и посмотрела ему через плечо.
На этот раз он казался сосредоточенным, когда рисовал свою картину; он даже не заметил, что Элли стоит позади него.
"Ого, - подумала она, рассматривая его картину. - Это очень изобретательно, Дэнни".
На неровной темперной бумаге был изображен контур каркаса дома; в каркасе дома лежал маленький мальчик в постели, но рядом с кроватью стояло несколько фигурок. Было что-то пугающее в том, как он нарисовал фигуры: черные фигуры с белой щелью там, где можно было бы ожидать глаза. Снаружи каркаса дома он нарисовал длинный черный цилиндрический объект в небе с трапециевидным окном в передней части цилиндра.
"Инопланетяне, - догадалась она, - или монстры из какой-то видеоигры".
- Как ты это назовешь? - спросила она.
Дэнни поднял глаза от стола, его лицо было угрюмым, усталым.
- Я назвал их "Палочники".
- Это, должно быть, какой-то сон.
- Это кошмар, мисс Ромеш. Он мне все время снится, - он разочарованно вздохнул. - Мой отец заставляет меня ходить к этому особому врачу. Он думает, что со мной что-то не так.
"Бедный ребенок, - подумала Элли. - Мне кажется, проблема не в тебе, а в твоем отце".
Она видела это слишком много раз: эти безупречные офицеры Вест-Пойнта заставляли своих детей быть копиями самих себя, маршировали по дому, как маленькие солдатики. Так воспитывать детей нельзя.
- Что ж, это очень хорошая работа, - сказала она, подумав.
- Спасибо, мисс Ромеш.
- Может быть, ты захочешь стать художником, когда вырастешь.
Дэнни пожал плечами.
- Не знаю. Думаю, я хочу служить в армии, как мой отец. Хочу, чтобы он гордился мной.
Элли стиснула зубы, услышав комментарий.
- Я уверена, он и так очень гордится тобой, Дэнни. То, что он служит в армии, не означает, что ты должен быть там. Ты можешь быть кем хочешь.
Чаки Мюрретт, мальчик, сидевший прямо позади, толкнул Дэнни в плечо.
- Эй, Дэнни, покажи мисс Ромп-ш другую, которую ты нарисовал. Та, другая, еще круче.
- О, ты нарисовал еще одну картину? - спросила Элли.
Дэнни угрюмо кивнул.
- Да, мисс Ромеш...
- Ну, давай посмотрим. Это из другого сна?
- Еще один кошмар, мисс Ромеш.
Дэнни поднял промокашку и извлек из-под нее вторую картину темперой.
- Разве это не круто, мисс Ромп-ш? - восторженно воскликнул Чаки Мюрретт.
На этой картине не осталось ничего, что можно было бы интерпретировать. Оранжевые, красные и желтые цвета изгибались в цветущий вал. Дэнни нарисовал грибовидное облако ядерного взрыва.
- Они не понимают, мисс Ромеш, - сказал Дэнни.
Но Элли все еще была застигнута врасплох от воздействия второй картины. Кто-то сильно загрязнял голову этого ребенка. Отец, решила она. Должно быть, так оно и есть. Где еще ребенок в этом возрасте мог получить такие жестокие образы.
- Извини, Дэнни. Что ты сказал?
- Они не понимают.
- Кто, Дэнни?
- Мои мама и папа, - продолжил мальчик. - И доктор Гарольд.
Теперь ребенок звучал действительно странно.
- Чего они не понимают, Дэнни?
Дэнни угрюмо указал на картину: ядерное грибовидное облако.
- Это произойдет, - сказал он.
Лицо Элли вытянулось в полном непонимании.
- Что?
- Но никто мне не верит, мисс Ромеш. Палочники на самом деле не из кошмара, - затем мальчик сглотнул. - Палочники настоящие...