Теперь он мог видеть внутри дыры, он мог видеть, что там было:
Сетчатый металлический пандус.
Дэнни постоял там некоторое время, окутанный теплым летним воздухом и роящимися ночными звуками. Сова снова заухала, и в глубине леса он услышал быстрые шорохи животного, вероятно, белки или лисы.
Несмотря на то, что ему было всего восемь лет, Дэнни внезапно и очень сложно ощутил потерю. Он считал само собой разумеющимся просто стоять в какой-нибудь роще посреди ночи. В мире была удивительная красота, которую он никогда не замечал до сих пор, до этого самого момента. Влажная, проносящаяся ночь, стрекот сверчков и цикад, тихий звук блуждающего ветерка, гуляющего по лесу.
Все это было экспоненциально и неописуемо прекрасно.
И в те же самые несколько отдельных мгновений Дэнни чувствовал себя взрослым, думая о таких вещах, осознавая, насколько прекрасен мир.
И понимая, что он никогда больше не увидит ничего из этой красоты.
"Почти пора", - понял он.
Пришло время спускаться, спускаться в яму.
Дэнни взял АПБ и начал спускаться по освещенному красным светом пандусу.
"Ребенок умрет", - эта мысль вбилась в голову Гарретта.
Это был своеобразный удар эмоций. Дети не должны умирать, но они умирали каждый день. По всему миру миллионы детей умирали каждый месяц от голода, болезней, остатков противопехотных мин и бессмысленных войн людей. Гарретт даже не знал Дэнни Вандера, никогда его не встречал... но это не имело никакого значения. Он был просто еще одним ребенком.
Просто еще одним невинным, который умрет из-за чего-то, чего он не понимает.
Гарретт чувствовал себя бессильным, бесполезным.
Но он выполнил свою работу, не так ли? Последний жизненно важный приказ Свенсона был выполнен, как и приказ старшего уорент-офицера Убеля.
Инструкции Убеля повторялись шепотом в голове Гарретта.
"Если Дэнни Вандеру не позволят взорвать АПБ в нужное время, то... Господи, я не знаю, что произойдет. Кто знает, что эти инопланетные штуки могут сделать в ответ?"
Гарретт устранил угрозу; он убил Сандерса. Так что теперь Дэнни Вандер сможет взорвать эту бомбу в нужное время.
И он умрет.
Гарретт понимал, какое влияние инопланетяне должны оказывать на Дэнни, и не мог забыть, что они также повлияли на Свенсона. Но при всем их явном психическом и техническом превосходстве над человеческой расой Гарретт сильно сомневался, что они способны передать Дэнни правильные инструкции по таймеру и взрывателю таким образом, чтобы он смог сбежать. Даже если у бомбы были инструкции, как восьмилетний ребенок мог различить все детали?
- Проклятие! - внезапно закричал Гарретт и в отчаянии ударил кулаком по стене. Стена едва прогнулась - он ударил по гвоздю - и тут его костяшки пальцев запульсировали от боли. - Придурок! Сломай себе руку, почему бы тебе этого не сделать? Это как раз то, что тебе нужно!
Злиться было бесполезно. Он ничего не мог сделать. Что бы ни должно было произойти сегодня ночью, по всей вероятности, оно произойдет. Даже Гарретт не был уверен, что это может быть, но он знал, что это важно. Дэнни Вандер умрет, но что-то более важное, чем Дэнни, чем Гарретт, чем кто-либо на планете, будет спасено.
"Вот так оно и должно быть", - подумал Гарретт.
Он бродил по дому, полностью осознавая, что мертвые тела наверху должны быть каким-то образом убраны отсюда. Сам Гарретт, конечно, не мог присутствовать, чтобы объяснить... потому что кто поверит такому объяснению? Нет, простого "анонимного" телефонного звонка в офис безопасности базы было бы достаточно. Он скоро покинет пост и остановится у ближайшего таксофона. И это будет конец. Никто из начальства никогда не поймет этого, и это было прекрасно. Это будет выглядеть как какое-то убийство ополченцев, и тело Сандерса никогда не смогут официально опознать, кроме высших ячеек, которые уже все знают об этом. Дело закрыто.
Гарретт налил себе пива из холодильника Вандера (он сомневался, что генерал будет против), затем угрюмо пошаркал и закурил, осматривая семейную комнату, но ничего толком не увидев.
Прогулка как в плохом сне.
Дом был совершенно тихим; Гарретт чувствовал себя беспокойно. Было что-то нервирующее в том, чтобы находиться в доме, где наверху три трупа, не так ли? Самые темные размышления заставили его сердце пропустить удар. Он был единственным живым в доме. Что он будет делать, если услышит, как кто-то спускается по лестнице?
Гарретт вздрогнул.
Его разум пытался напугать его, но он знал, что это было только раскаяние. Почему он просто не ушел?
Он стряхнул пепел в раковину, затем поднял бровь в сторону другой стороны кухни.