– Ну, хорошо. А какие же причины ты считаешь неуважительными?
– Это довольно просто, – любезно пояснил чужой, – неуважительными причинами я считаю неразумные поступки мыслящих существ.
Я с трудом удержался от желания немного поязвить по поводу этой реплики – в своей обычной манере. Например, что он считает неразумными поступками? Но тема становилась слишком скользкой. Как бы мой следующий вопрос не попал в категорию «неразумных поступков». Никогда не знаешь, чего ждать от чужого, тем более от того, которого видишь первый раз в жизни.
И вероятно, в последний. Больше восьми часов я на Шелте не задержусь…
Чужой на мои мысли никак не отозвался, но, без сомнения, воспринимал их по-прежнему, и оградить себя от этого я никак не мог. Я не ментат. Совершенно обычный парень, каких можно видеть в большом количестве на любых людских планетах. Впрочем, особой необходимости в ментальной защите от моего попутчика я не видел – мы были чуждые друг другу создания как по физиологии, так и, несомненно, по образу жизни, что накладывает свои особенности на мыслительные процессы любого существа… Вряд ли интерпретация моих мыслеобразов полностью соответствовала его мироощущению. Проще говоря, я был ему непонятен больше чем наполовину, как и он для меня.
Тем временем челнок ходко пылил по дороге со скоростью примерно пятьдесят километров в час, исправно глотая километр за километром. По бокам по-прежнему тянулся туннель из серолистых исполинов. По моим подсчетам, две трети пути в тридцать километров мы уже одолели, и минут десять еще можно было вздремнуть. Только стоило ли? Как бы я не опоздал вовремя схватиться за оружие.
Дело было не в недоверии к попутчику, мне инстинктивно не нравилась сама Шелта. О чужом же я не думал вообще. Старался не думать. Так как тот же инстинкт подсказывал мне, что возможности нападения у этого существа намного выше, чем мои возможности по защите. И иного выхода, как довериться ему, я просто не видел. Поэтому-то и старался не думать о нем…
– Оружие тебе скоро понадобится, – снова подал голос чужой, словно продолжая прерванную беседу. – Город испускает довольно грязные излучения мыслящих существ.
– Тех самых неразумных, да? – не удержался я от колкости, одновременно насторожившись, – хорошие советы я никогда не пропускаю мимо ушей. – Жизнь которых ты относишь к неуважительным причинам для ее продолжения?
Он сумрачно блеснул глазами-озерами – на этот раз я все-таки глянул в его сторону, но обошлось без гипнотизирующего ступора.
– Возможно, – уклончиво ответил он. Затем невозмутимо поинтересовался: – Ты не находишь, что твое зубоскальство – причина многих твоих неприятностей?
Что ж, ему удалось меня смутить, так как попал он прямо в точку, заодно, к большому моему удивлению, опровергнув мое предположение о несхожести наших мироощущений. Выходит, он меня вполне понимал, и общие проблемы, возможно, были нам не чужды, несмотря на огромные различия в физиологии.
– Извини, – вздохнул я. – Конечно, ты прав…
– Дело не во мне, – он качнул массивной серой головой под голубым капюшоном, казалось, составлявшим с ней одно целое. – Оскорбить меня практически невозможно.
Я как раз открыл рот, чтобы извиниться еще раз, но он перебил:
– Ничего ты не понял. Мне не нужны твои извинения. Повторяю, ты стремишься в Город с омерзительным фоном мысленного излучения, поэтому будь осторожен.
– Только по важной необходимости, – пояснил я, думая о гипертрансляторе и о смертоносном заряде в мочке правого уха, пока «спящем».
И тут чужой преподнес мне еще один сюрприз.
– Эта необходимость создана, – заявил вдруг он.
– Создана? – я удивленно приподнял брови. – Как это может быть? Ты хочешь сказать, что гипертранслятор намеренно был выведен из строя, чтобы…
– Да нет, ты просто был намеренно ссажен с корабля, сам того не подозревая.
Я недоверчиво хмыкнул. Я не из тех людей, которые верят любому заявлению случайного попутчика. Шелта проставлена в маршрутном листе, отпечатанном в моей голове во время гипносеанса не хуже собственного имени, и это так же верно, как и то, что мое имя – Мастон Никс. Да и каким образом все это можно было провернуть без моего ведома, и с какой стати вообще такое проделывать с каким-то посыльным…
– Я предоставил тебе факты, – чужой пожал плечами, вполне по-человечески. – Твое дело их проанализировать и сделать соответствующие выводы.
– Интересно, чего это ты вообще обо мне печешься? Тебе-то я на кой сдался? И если я тебя так занимаю, то почему ты не посоветуешь мне просто повернуть обратно? И зачем ты сам едешь в этот «грязный» Город, если он так опасен?