– Уверена, вы не могли ничего поделать, – сказала она, умудряясь сохранить каменное лицо. – Станция Лсел, конечно, не таит вражды к министерству науки, – даже варвар знает фразу «таить вражду»; обычный дипломатический оборот. Это то, что делают перед объявлением войны.
– Благодарю за чуткость, – сказал Десять Перл. – Вы делаете честь своему правительству. Они в вас не ошиблись.
– Надеюсь, – сказала Махит. Льстивая, наивная, доверчивая провинциалка. Не политическая угроза. Вовсе нет, даже несмотря на приветствие императора. Конечно, долго этот образ не продержится – в эту конкретную игру она играла только с Десять Перлом, – но это все же игра на камеры и защитит на какое-то время. Несколько дней. Неделя, пока кто-нибудь не попытается ее убить, как убили Искандра, который, очевидно, был весьма опасен.
В таком ключе она еще не думала. Что выигрывает себе время.
Осознание притушило весь оставшийся нейрохимический кайф.
– Посол Агавн оставил мало записей, – продолжала она, пожимая плечами, словно имея в виду: «что поделаешь с ошибками мертвецов». – Но я бы, конечно, хотела продолжить все проекты, которые он вел в сотрудничестве с министерством науки. – Быстрый вдох, а потом она позволила лицу принять выражение Искандра – знакомое-незнакомое растяжение более широких мышц, глубже посаженных глаз – и сказала: – Автоматические системы – без ошибок и конфликтов, – ваши алгоритмы, конечно же, все еще находятся в обращении.
Десять Перл задержал на ней взгляд на долю секунды дольше – не слишком ли она очевидно подбрасывает приманку для более уединенной встречи? Пользуется тем, что Искандр сказал так давно, – но казалось, это такой верный ход, – и потом ученый кивнул, ответил:
– Возможно, мы вдвоем сможем воскресить то, к чему стремился посол Агавн: его интересовали наши автоматические системы и их применение на вашей станции. Уверен, и вас тоже. Пусть ваша посредница договорится о времени и месте. Уверен, я смогу принять вас на этой неделе.
«Воскресить» – ужасный выбор слова.
– Конечно, – сказала Махит. Снова поклонилась. – Надеюсь на множество будущих достижений для нас обоих.
– Разумеется, – отозвался Десять Перл. Шагнул ближе – чуть преступив тейкскалаанские нормы личного пространства, ровно в ту зону близости, в которой Махит было уютнее всего: так на станции Лсел, где не хватает места для обособленности, стоят друзья. – Будьте осторожны, посол, – сказал он.
– Почему? – спросила Махит. Она не будет нарушать иллюзию некомпетентности.
– Вы уже привлекли тысячи глаз, как и Агавн, – улыбка Десять Перла была идеально тейкскалаанской, в основном в щеках и расширившихся глазах, но Махит все-таки видела, что она напускная. – Оглянитесь. И подумайте о глазах автоматической системы, которой вы с вашим предшественником так восхищаетесь.
– А, – сказала Махит. – Что ж. Мы все же перед императорским троном.
– Госпожа посол, – материализовалась рядом Три Саргасс, – припоминаю, вы хотели видеть конкурс поэзии. Он скоро начнется. Возможно, министру Десять Перлу тоже интересно услышать новейшие сочинения наших придворных поэтов?
Она говорила очень медленно и отчетливо, словно сомневалась, что Махит поймет тейкскалаанский на полной скорости. Так и хотелось подхватить ее и закружить в благодарность за понимание и участие – безо всякой об этом просьбы. Вот так бы она чувствовала себя все время, если бы Искандр не пропал? Так чувствуешь себя с имаго: два человека достигают одной цели без необходимости предварительно договариваться. Идеальная синхронность.
– Не хотелось бы отвлекать госпожу посла, – сказал Десять Перл. – Идите. – Он махнул туда, где начали собираться Девять Маис и другие придворные, слева от помоста. Махит снова выразила благодарность – намеренно споткнувшись на произношении самого формального оборота, хотя и понимала, что переигрывает; но так было приятно видеть, как он гадает, лжет она или нет. И в чем лжет.
Когда они с Три Саргассю покинули его поле слышимости, она наклонилась и пробормотала:
– Кажется, здесь все прошло неплохо.
– Ты вроде бы говорила, что хочешь присесть и отдохнуть, а не разыгрывать дикарку с министром науки, – прошипела Три Саргасс, но все-таки с горящими глазами.
– Весело же было? – спросила Махит, при этом замечая, что нейрохимический эффект от имаго не пропал, как ей казалось, – все еще оставались покалывание, легкомысленное удовольствие. Во время разговора с Десять Перлом она ничего не чувствовала, но теперь, когда держала за руку Три Саргасс…