Сообщение гласило: «Получил то, о чем ты просила. Возможно, засекли на выходе. Оставить у себя не могу. Буду в твоих апартаментах завтра на рассвете. Там и встретимся».
Последний стик был с ярлыком «внепланетного сообщения». Возможно, очередное тайное послание, предупреждение для мертвеца. Слух о далеких конфликтах, волнениях на Лселе, которые развивались вне зависимости от того, к какому безумию приведет – или уже привел – наследственный кризис в Тейкскалаанской империи. Махит поймала себя на том, что ей страшно открывать, и с этим страхом действовала вдвойне решительней: разломила стик так, что чуть не порвала пластиковую пленку со знакомыми алфавитными буквами, крывшуюся внутри.
Это сообщение оказалось короче предыдущего и датировалось двумя сутками позднее: 230.3.11. Все еще задолго до ее прибытия в Город, но уже после вылета со Лсела на «Кровавой Жатве Возвышения». Озаглавлено оно было: «Послу Агавну – от Декакель Ончу, советницы по пилотам». Читая, Махит чувствовала себя странно. Будто она подслушивает – ребенок, прокравшийся без присмотра на встречу, которую ему слышать не полагается.
Это сообщение придет, если не поступит ответа на предыдущее. Советница по пилотам надеется, что вы целы, и повторяет свое предупреждение: по требованию империи Тарац от Шахтеров и Амнардбат от Культурного наследия послали в империю вашу замену. Если замена предана Тарацу, ей можно доверять; если нет или если она очевидная жертва или причина саботажа, Пилоты предлагают видеть в Культурном наследии оппозицию и – хотя мне не приносит удовольствия так выражаться – врага.
Будьте осторожней. Я не в состоянии оценить истинную суть саботажа, если он существует, но подозреваю, что Культурное наследие злоупотребляет своим доступом к имаго-аппаратам.
Уничтожьте это сообщение.
Кратко и намного хуже предыдущего. Махит жалела, что нет никакого способа поговорить с советницей Ончу – сказать, что ее послания не уходят в пустую и безмолвную дыру, что Искандр мертв, зато все читает его преемница. Вот только Ончу не хотелось бы это слышать – от нее. Если она «жертва саботажа». Если она ничего не подозревающий, невольный агент Акнель Амнардбат – советницы, которая не просто оказывала политическую поддержку, но и… каким-то образом… повредила имаго-аппарат…
Но она пока не могла понять, зачем это понадобилось Культурному наследию. Чего ради. И ведь ей казалось, она действительно была лучшим кандидатом Амнардбат в преемники Искандра – так, может, это не саботаж, может, она просто… исполняет какую-то задачу, которую Амнардбат хочет осуществить в Тейкскалаане.
Но имаго так и так поврежден, а если сбой имаго – не саботаж, выходит, виновата она сама. Так какой из вариантов действительно хуже?
Внезапно стало крайне необходимо встретиться с Двенадцать Азалией и вернуть имаго-аппарат покойного Искандра. Даже если все остальное пойдет под откос, Лсел аннексируют, а ее посадят за решетку в Юстиции, – заполучив аппарат, она хотя бы сохранит секрет, спасет то, что осталось от предшественника. Это будет чем-то вроде искупления, если она действительно сломана, а Искандр, который должен ей помогать, пропал навсегда.
Махит сожгла пластиковую ленточку и отформатировала все стики – они создавались с расчетом на простое удаление, – после чего опять открыла дверь. Семь Шкала все еще стоял в коридоре с мусорным пакетом, словно не двигался все десять минут, пока она читала. Это напрягало. Даже истинно бесстрастные тейкскалаанцы не настолько бесстрастны и послушны, как Семь Шкала. Если бы Махит не знала, приняла бы его за робота. Даже в искусственном интеллекте видно больше собственной воли.
– Вот, – сказала она, протягивая опустошенные стики. – Я закончила.
Он подставил пакет.
– И перчатки, – сказал он. – Очень сочувствую насчет руки.
– Все хорошо. Эзуазуакат мне помогла.
Если Семь Шкала и оставил для нее ксаутль, то знает, что убийству помешала его госпожа, – но его выражение ни в чем не изменилось. Он всего лишь кивнул – безмятежно, будто само собой разумеется, что Девятнадцать Тесло оказала первую помощь. Может, так и было.
– Что-нибудь еще? – спросил он.
«Мне надо до рассвета сбежать из этой очень комфортной и очень опасной тюрьмы, чтобы забрать нелегальный аппарат, извлеченный из трупа моего предшественника. Не поможешь?»