Северус стоял близко-близко, не обнимая, а лишь согревая спину пышущим жаром телом.
— Ты именно такой, как я думал, — обжег ухо горячим шепотом, и Гарри задрожал.
Северус стал медленно опускаться на колени, по-прежнему не прикасаясь, но согревая дыханием, и будоражащее тепло вместе с ним стекало по позвоночнику. Гарри замер, поджав пальцы на ногах, сминая высокий ворс ковра. Северус остановился и выдохнул горячий воздух возле крестца, словно хотел растопить на стекле морозный рисунок.
Тысячи мурашек рассыпались по телу, и Гарри закусил губу, сдерживая крик. Да что с ним такое? Поцелуй в ягодицу — словно раскаленное клеймо. Гарри все же ахнул и развернулся, не в силах устоять. И упал бы, но Северус поддержал его за бедра. Гарри замер и сжал ягодицы. Но Северус укрощал его, словно дрессировщик опасного хищника — ласкал пальцами затвердевшие мышцы, гладил и разминал, пока Гарри не расслабился, подаваясь вперед, прижимаясь пахом к горячей щеке.
Мир перевернулся. Пустота в сознании заполнилась новыми, неведомыми доселе ощущениями. Они раскрасили ослепительными цветами некогда запретное, и назвать его неправильным стало невозможно. Темная палитра — не для таких чувств.
От счастья не хватало слов даже на мысли, и не было желания говорить. Северус обнимал ноги Гарри, трепетно оглаживал ягодицы и терся щекой о пах, задевая носом вновь твердеющий член. Не в силах больше стоять, Гарри тоже опустился на ковер. Закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Северус аккуратно коснулся его губ, провел языком до носа, ткнувшись подбородком в губы, и Гарри прихватил зубами нежную кожу. Мальчишка. Легкая небритость и мягкие, совсем не колючие щетинки больше щекотали. Гарри улыбнулся, погладил Северуса по выпирающим лопаткам и сам отдался его нежным прикосновениям.
Почувствовав робкий отклик, Северус решительно опрокинул Гарри на ковер и словно перетек в жидкое состояние. Его губы и руки были везде, он кусался и тут же зализывал, гладил и шлепал, сжимал и царапал чувствительную кожу ногтями. Его было слишком много и в то же время не хватало. Гарри извивался и стонал, отключив рассудок, неосознанно сжимая свои соски, обостряя, переполняя себя ощущениями.
Когда его член погрузился в жаркую глубину, он поднялся на локтях, но в полутьме увидел только отблески света на влажных губах и горящие глаза. Стон застрял в горле. Гарри зачарованно наблюдал, как Северус выводит носом восьмерки на его лобке, а потом изгибается, заглатывая член глубже, сжимая его горлом, и у Гарри снова потемнело в глазах.
— Черт, Северус-с-с, прекрати-и-и!
Северус медленно поднял голову. Не отрывая зачарованного взгляда, Гарри смотрел, как напряженная плоть показывается из кольца губ и вновь исчезает внутри. Так порочно, что хотелось запечатлеть этот момент… и спрятать ото всех, особенно от себя. Но сил отвернуться не хватало.
Северус улыбнулся, облизал губы и поцеловал сморщенную кожицу на мошонке. Он вылизывал, слегка прикусывая и лаская ее пальцами, спускаясь ниже. Гарри набрал полные легкие воздуха и задержал дыхание. Он словно погружался под воду и тонул в ощущениях. Не жалея, что позволил себе этот вечер. Запретив думать о бесстыдстве.
Почувствовав прохладную и скользкую влагу между ягодиц, он раздвинул ноги и приподнял бедра. Северус заворожено водил пальцем у входа, покусывая нижнюю губу. Гарри не заметил, когда Снейп успел зажечь свет в комнате. Но теперь хорошо видел, как Северус распластался на краю громадного пушистого ковра и слегка приподнял ягодицы. По равномерному покачиванию бедер Гарри понял, что Северус себя ласкает. Он медленно двигал рукой, оттягивая крайнюю плоть, и Гарри видел крупную темно-красную головку, зажатую в кулаке.
Залюбовавшись, он пропустил момент, когда тонкий палец аккуратно протиснулся в узкое отверстие, и невольно подался вперед. Гарри хотел отдаться этому странному и непривычному ощущению, что постепенно становилось приятным. А глядя на замершего Северуса, который явно наслаждался процессом, заводился еще больше.
Почти не осознавая, Гарри активно насаживался на пальцы и зачарованно любовался блестящими глазами, кончиком языка, часто облизывающим верхнюю губу, нахмуренным лбом и черной прядкой волос, прилипшей к влажному виску.
Когда Северус приблизился и начал входить, Гарри видел только сосредоточенно сведенные брови и до боли знакомую морщинку между ними. Снейп? — Да.
— Давай, Северус, — выдохнул он.
Анус полыхнул обжигающей болью, но Гарри даже не вздрогнул, уплывая в какое-то зазеркалье. Где-то там, за стеклом, осталась боль, а здесь было так хорошо, что хотелось кричать.
Северус двигался медленно и осторожно, внимательно присматриваясь к Гарри, а тот жадно ловил ртом воздух и шипел, но подавался навстречу. Северус подхватил его под колени, поднимая ноги. Ощущений стало больше, яркая вспышка пронзила тело от копчика до макушки, заставив закрыть глаза и все же закричать.
Северус ускорил движения, вбиваясь и безжалостно стискивая икры Гарри, а тот елозил лопатками и макушкой по ковру. Оргазм накрыл почти одновременно. Северус рычал, а Гарри сипел, сорвав голос. Оба выплеснули слишком много сил и эмоций. Упав на грудь Гарри, Северус пригладил влажные волоски вокруг сосков, и, засыпая, зачем-то произнес:
— А на яйцах у тебя волос нет. Странно…
Рождество
Рождество праздновали в Норе. Гарри маялся, не зная, куда себя деть, как вести себя с Джинни, что говорить Артуру и Молли. Старшие Уизли улыбались ему. Правда, слегка натянуто. Возможно, у них было много вопросов к Гарри, но они молчали, и Поттер был этому рад. Потому что ответов, которые можно произнести вслух, у него не было.
Он впервые изменил жене. И с кем? С сыном Снейпа! Его мучила совесть, заставляла прятать глаза. Он сидел за праздничным столом, рассеянный, подавленный, совершенно не улавливая, о чем все весело щебечут. При первой возможности он сбежал к детям. Альбус выглядел удрученным и бледным. «Это все из-за меня, — с раскаянием понял Гарри. — Какая же я скотина!»
Лили влезла к отцу на колени и тревожно смотрела большими серьезными глазами.
— Вы с мамой помиритесь? Мы вернемся домой?
Гарри прижал дочь к груди, нежно баюкая в объятиях.
— Не знаю, милая, — наконец проговорил он, — у нас с мамой сейчас трудный период. Надеюсь, все образуется.
— Само собой ничего не образуется.
Гарри вздрогнул и обернулся. За спиной стояла Джинни, сложив на груди руки.
— Я и не говорю, что жду чуда, — Гарри врал. Ему очень хотелось, чтобы произошло чудо, и все вернулось назад, в то время, когда его жизнь была простой и понятной. Когда он еще не знал, каким может быть Северус.
После ночи, проведенной в квартире Снейпа, Гарри никогда не станет прежним. Никогда не сможет забыть. И никогда не сможет прогнать Северуса из своих мыслей. Невозможно стереть из памяти его руки и губы, плавящий тело взгляд необыкновенных черных глаз, горячий шепот, дурманящий разум, заставляющий вычеркнуть из жизни все, что когда-то было дороже всего.
То, что произошло той ночью — сумасшествие. Но именно тогда Гарри был счастлив, как никогда за последние годы. А может быть, и за всю свою жизнь. Он ни на секунду не переставал перебирать в памяти подробности жаркой ночи. Воспоминания вместе с чувством стыда порождали в душе чистое ликование, дикий восторг. Его тянуло вернуться к Северусу. Но это казалось невозможным. Особенно сейчас, когда у него на коленях сидела Лили и доверчиво прижималась маленьким легким тельцем. А Альбус смотрел с такой надеждой… Есть ли у Гарри право убить эту надежду в глазах сына?