— Да, спасибо, все обошлось.
— Мы тоже были на матче! — оживился Джордж. — Я предлагал Андж сгонять во «Вредилки» за клыкастыми фрисби и великолепными взрывчатками. Уж мы бы навели шороху! Но моя благоверная отказалась, — Джордж обнял жену за плечи, и она шутливо боднула его в ответ.
— Лучше бы Сумеречные лунные лучи взял, — перебил брата Рон. — Пусть бы все воспылали друг к другу любовной страстью.
Все расхохотались.
— Еще чего! — возразила Джинни. — Мой муж тоже там находился, его бы тоже зацепила ваша любовная магия. Нет уж, дудки!
Рон с Джорджем, перебивая друг друга, принялись рассказывать о новых изобретениях для магазина. Их слушали, прерывая комментариями и необидными шутками.
Воскресный обед входил в привычную колею. Зная, что Молли и Артуру тяжело свыкнуться с опустевшим домом, дети старались собраться в Норе на выходных. Глядя на многочисленных играющих внуков, Молли словно оживала, стряхивала оцепенение, которое наваливалось среди недели, когда приходилось оставаться в Норе совершенно одной. Она в огромных количествах вязала внукам шерстяные носки и свитера, те с благодарностью их принимали, но никогда не носили.
Порой Гарри, устав за рабочую неделю, мечтал провести воскресенье дома, валяясь на диване с книжкой. Но Джинни каждый раз настаивала, мол, их будут ждать. И Гарри подчинялся. Потому что знал, что это правда. Молли и Артур не станут упрекать, но в глубине души очень расстроятся. Эти визиты стали возвратом долга родителям, добровольной повинностью.
Слушая, как Перси расспрашивает Билла о возможности ссудить в банке деньги под небольшой процент, Гарри оглянулся и поискал глазами детей. Устроившись на расстеленных на траве пледах, они болтали, поедая печенье с кексами и запивая их соком.
— В этом году Джеймсу в школу… — задумчиво произнесла Гермиона, проследив взгляд Гарри.
За столом воцарилась тишина. Все думали об одном. Их поколение стало взрослым, на смену пришло новое: их дети.
— Ради них мы все… Фред бы…
Молли закрыла лицо руками, ее плечи стали вздрагивать. Чарли вскочил и обнял мать со спины. Никто не произнес ни слова, потому что здесь не было чужих, а свои знали, что любые слова сейчас бессмысленны. Всхлипнув, Молли вытерла покрасневшие глаза и вымученно улыбнулась.
— Простите, дорогие мои. Не сдержалась. Вы кушайте, кушайте. Артур, хочешь жареной трески? Чарли, дорогой, положи Алексу кусочек ростбифа.
Работа
Гарри Поттер любил свою семью, любил больше всего на свете. Но каждый понедельник утром с особенным удовольствием собирался в аврорат, предвкушая, как отдохнет от суеты и криков в тишине своего кабинета.
Все-таки ему очень повезло с работой, здесь он на своем месте. С утра он навел порядок в документах, изучил сводки происшествий за выходные дни и выпил кофе. После обеда снова заглянул Финниган. Гарри оторвался от протокола допроса и вопросительно уставился на Симуса.
— Привет. Как жена? Осталась довольна подарком?
— Нормуль, — кивнул тот. — Сказала, больше ноги ее в «Древке» не будет. Самая обычная у них жрачка, а деньжищ отвалили столько, что можно двадцать человек накормить. Я, собственно, по делу…
— Симус, денег у меня нет, — предостерегающе поднял руку Поттер.
— Обижаешь, брат, — Финниган взглянул с укоризной, — я, если хочешь знать, пришел сказать, что сегодня после работы собираемся всей толпой «У Толстухи Меган». Пикс из больницы вышел, надо его подбодрить.
Гарри с сомнением покачал головой. Джинни очень не любила, когда он задерживался не по делу. Тем более, если приходил домой «под мухой». С другой стороны, не хотелось выглядеть подкаблучником.
— Даже не знаю, — нерешительно проговорил Гарри. — У нас с женой планы были на вечер, я обещал…
— Да брось, Поттер. Посидим с парнями часок, пропустим пару стаканчиков. Все придут.
Джинни, скорее всего, надуется. Но если все ребята соберутся… Ладно, будь, что будет. И он, тяжело вздохнув, согласился:
— Договорились.
***
Толстуха Меган по праву считала свой кабачок гражданской штаб-квартирой аврората, потому как именно здесь служивые предпочитали проводить свое свободное время. Парни тоже любили Меган, считая ее своим талисманом. Авроры весело перешучивались с радушной хозяйкой, стоящей за стойкой, им доставались самые лучшие куски пирога, кофе подавался самый крепкий, и частенько перепадала лишняя бутылочка в конце вечера «за счет заведения».
Бедняга Пикс, вынужденный пока носить специальный корсет, радостно улыбался, принимал поздравления с выздоровлением и, покряхтывая, тянулся к приятелям пивной кружкой после очередного тоста.
Разговор за столом становился все громче, а шутки более скабрезными. Через пару часов, обнявшись за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону, они затянули традиционный гимн выпускников аврорской Академии. Толстуха Меган, натирая полотенцем стаканы, с удовольствием подхватила его мощным сопрано. Похоже, вечер удался и обещал затянуться.
Гарри с тревогой поглядывал на часы, прикидывая, как бы незаметно смыться домой. Похоже, тот факт, что завтра всем, кроме Пикса, предстоит выйти на службу, никого не волновал. Наконец Поттер решился и поднялся.
— Ребята, я должен идти, всем счастливо оставаться.
— Да брось, Поттер, вечно ты первым сбегаешь!
— Рыжая женушка без сладкого оставит?
— Не уходи, Поттер, будь мужиком!
Но Гарри был настроен категорично. Он махнул на прощание товарищам, послал воздушный поцелуй Меган и поспешно отправился получать нагоняй от жены.
***
Лето в этом году выдалось на удивление спокойным. Преступники то ли обмельчали, то ли просто обленились, уступив право деятельности мелким воришкам и хулиганам. Лишь в августе аврорам выпала возможность заняться серьезным делом, связанным с попыткой снять деньги в банке Гринготтс по поддельным документам.
Однако гоблины отлично знали свое дело, и на выходе мошенников поджидало пол-аврората. Преступники сопротивлялись отчаянно, но служителей закона было в несколько раз больше, и повязать удалось всех до единого. Сработали авроры быстро и четко. Было чем гордиться. Поэтому, когда Поттера вызвал к себе мистер Бринстоун, Гарри, не чуя подвоха, отправился к начальству получать поздравления с проведением блестящей операции по задержанию преступников.
Лишь ступив на ковер в кабинете старшего аврора, Гарри понял, что происходит что-то неладное. Седовласый Гроган Бринстоун был мрачен как никогда. Резким жестом он приказал Поттеру сесть, а сам поднялся и, повернувшись спиной, долго рассматривал что-то за окном.
— Что случилось, сэр? — не выдержал Гарри.
Бринстоун нервно зашагал по кабинету.
— Возникли некоторые обстоятельства, Поттер. Тебе придется уйти в отпуск, месяца на два. Естественно, его тебе полностью оплатят. Просто прошу тебя не появляться на службе. Скажем, до ноября.
Гарри округлил глаза:
— Сэр, я не понимаю. Почему я должен уйти? Что произошло?
Мистер Бринстоун слегка разозлился.
— Считай, что это — приказ. Видишь ли, парень, которого ты вчера задержал у Гринготтса, получил тяжкое ранение…
— Этого не может быть, сэр, мы не превышали должностных полномочий, — возразил Гарри, хмуря брови.
— Возможно, — буркнул Бринстоун. — Как бы там ни было, поганец сейчас находится под наблюдением семейного доктора. Оказался сынком Рикетта. Знаешь такого?
Гарри отрицательно покачал головой. Его начальник поморщился.
— Малькольм Рикетт — министерская шишка, требует разбирательства. Мы-то разберемся, ясное дело, но тебе лучше пока исчезнуть из поля зрения, не мельтешить здесь. Посиди дома, а лучше проведай каких-нибудь родственников, живущих подальше.
— Сэр, это выглядит как побег. Как будто я действительно в чем-то виновен…