В прежние времена помещение было бы заполнено. Тут были бы магические сооружения, зачарованные повозки, люди. Теперь остались лишь пыль и тени.
– Пошли. – Я перепрыгнул через две ступеньки и побежал к панели внизу. К рычагам управления, которыми можно снова закрыть дверь. Роламар, возможно, и не доберется до нас внутри комнаты, но бродячие мертвецы, которых оживил дракон, наверняка пролезут. Я понятия не имел, сможет ли дракон пробиться внутрь, но я надеялся, что мы спрячемся прежде, чем он заметит, куда мы ушли.
Моргаджи вбежали внутрь, согнав в центр толпы женщин и детей для их защиты. Несмотря на эту гендерную расстановку, моргаджа с зеленым камнем и Джанель вошли в комнату последними.
– Закрывай! – выкрикнула Джанель.
Я ударил по панели.
Ничего не произошло.
Наступила ошеломленная тишина.
Я ударил снова.
По комнате эхом разнесся скрежет шестеренок, и двери начали закрываться.
– О чем ты только думала? – Тераэт немедленно повернулся к Джанель. – Нельзя каждый раз бросаться на шум драки!..
Джанель вцепилась Тераэту в ворот халата и дернула ванэ вниз, заставляя его согнуться перед нею.
Я огляделся, обеспокоенный таким количеством зрителей. Когда непосредственная опасность нападения «дракона-нежити» миновала, или, говоря буквально, скрылась из виду, моргаджи обратили внимание на нас.
Эти взгляды были совсем не дружелюбными. Моргаджи традиционно награждали незваных гостей смертью. Не знаю, кого они больше ненавидели: куурцев или ванэ[53].
– Заткнись. Немедленно, – прорычала Джанель Тераэту сквозь стиснутые зубы. – Позже мы поговорим о том, что я сделала и почему, но сейчас я должна быть главной, а ты должен вести себя так, как будто я здесь главная. Понял? – Чуть склонив голову, она повысила голос так, что он эхом разнесся по залу. – Не торопись становиться старухой. Я могу придумать твоему рту лучшее применение.
Ошеломленный, Тераэт уставился на нее, а затем начал сердито ей отвечать. Начал, но потом тоже заметил, что моргаджи бросают на нас мерзкие взгляды. Его взгляд заметался из стороны в сторону, а затем он опустился на колени перед Джанель.
– Пожалуйста, прости меня. – И склонил голову.
Я чувствовал повисшую в воздухе паузу, колебание…
…а потом моргаджи перестали обращать на нас внимание, принявшись лечить своих раненых, оценивать потери.
– Что только что произошло? – спросил я Турвишара.
Волшебник, казалось, понимал не больше меня.
– Я не… не уверен. Тебе не кажется, что эта группа матриархальна?
– Да, – сказал я, – но я почти уверен, что группа, с которой я встречался в прошлый раз, была такой же. – Я посмотрел на несшую зеленый камень главу моргаджей – чернокожую с полоской серебряной чешуи на лице. – Подожди… знаешь, я думаю, что это одна и та же группа. Это та самая моргаджа, которую я встретил в Харас-Гулготе в прошлый раз.
– Невероятно, – выдохнул Турвишар.
Чувствую, если бы у нашего друга де Лора были при себе перо и бумага, он бы был по уши погружен в конспектирование[54].
Несколько неуклюжих моргаджей направились к нам, вернее, к Джанель.
– Сухая Мать примет тебя, – сказал один на удивительно хорошем гуаремском. – Только тебя.
Джанель рассмеялась:
– Думаешь, я вчера была мальчишкой? Мои мужья пойдут со мной.
– Муж… – начал было я.
Тераэт шагнул мимо меня.
– Просто смирись с этим. – Для того, кто плохо начал, он весьма неплохо адаптировался. Тераэт встал перед Джанель, открыто крутя в руке кинжал. Запугивание с помощью проникновения в чужое личное пространство всегда ему хорошо удавалось. И разница в размерах не имела большого значения.
Моргадж хмыкнул и пожал плечами, высунув шипы вдоль предплечья:
– Только один муж.
Джанель закатила глаза.
– А я говорю – все. Если другая женщина хочет со мной спорить, пусть придет сама и объяснит почему.
54
Как будто их отсутствие меня остановит. Чтобы волшебника моего уровня волновала такая мелочь, как бумага? Как глупо.