Однако здесь водились также и хищники. Их черепа висели над входом в жилище, и капитану пришлось нагнуться, чтобы их не задеть.
«Что заставило обитателей дома спешно его покинуть? Если угли еще не погасли, значит они ушли совсем недавно…»
В дальнем углу хижины взгляд Парана наткнулся на двойной трон, грубо составленный из звериных костей. Постаментом трону служили ряды… черепов, выкрашенных охрой.
«Не совсем люди, но очень похожи на людей. Возможно, т’лан имассы».
Догадка молнией вспыхнула в его мозгу. Паран понял, где он.
«Обитель Зверей… она появилась гораздо раньше Первого Престола… Здесь находилось вместилище силы т’лан имассов — мир их духов в ту пору, когда сами они еще были смертными и поклонялись духам. Все это происходило задолго до Ритуала Телланна, после которого т’лан имассы сравнялись со своими божествами и превзошли их».
Они покинули мир, в котором жили. Им уже не вернуться сюда.
«Но что тогда представляет собой сам магический Путь Телланн? Должно быть, его породил Ритуал. Этот Путь стал зримым воплощением „Клятвы бессмертия“. Его породила не жизнь и даже не смерть. Его породил… прах».
Паран замер, силясь осознать безграничность трагедии, ставшей непосильной ношей для т’лан имассов.
«Они пережили собственных богов и теперь обитают в мире вечного праха, наполненном воспоминаниями. — Малазанец уловил только отблеск горя т’лан имассов, но и он обжигал капитану душу, грозя разорвать сердце. — Как же им одиноко… и сколь ужасающе долго длится их одиночество… И вот теперь они собираются на призыв ребенка… они жаждут получить от Серебряной Лисы благословение… и, наверное, что-то еще, о чем я даже не подозреваю».
Паран шагнул назад и вновь очутился на каменных плитах. Он с трудом оторвал взгляд от Обители Зверей (теперь понятно, почему эта карта так называется). Пройдя еще шагов десять, капитан остановился перед другой картой. От плиты, где она была начертана, исходило тревожное ярко-красное сияние.
Паран наклонился над плитой. Рисунок изображал спящую женщину, во всяком случае такой она виделась, если глядеть сверху. Но сон ее не был спокойным, — казалось, она извивалась всем телом. Паран нагнулся еще ниже, затем присел на корточки. Рисунок изменился. Кожа женщины вдруг сделалась прозрачной. Под нею темнели леса, скалы, вздымались морские волны.
«Да это же Огнь — Спящая Богиня!»
А потом он вдруг заметил темное пятно. Рана! Огромный гнойник. Парана затошнило, но он не отвел глаза. У края раны он увидел согбенную фигуру, прикованную цепями к телу Спящей Богини. Цепи служили желобами, по которым в плоть Огни струился яд.
«Она предчувствовала свою участь и предпочла сон. Огнь заснула почти две тысячи лет тому назад. Таким образом, богиня решила вырваться за пределы собственного тела, дабы вступить в битву с тем, кто отравлял ее. Боги милосердные! Она сама стала оружием! Ее дух, ее сила выковали… молот, способный сокрушить все на свете. И тогда Огнь избрала оруженосца, которому вручила этот молот… Каладана Бруда».
Паран лихорадочно соображал. Он понял: Бруд давно мог бы разорвать эти цепи. Но разорвать их означало дать свободу Увечному Богу, позволить тому отомстить за свое пленение, уничтожив в этом мире все живое. Спящая Богиня не стала бы сожалеть о погибшем мире. Она просто-напросто создала бы новый.
«Воевода боится! Он не хочет вступать в битву с Увечным Богом, ибо не уверен в исходе поединка. Каладан Бруд боится погубить весь мир!»
Тяжело дыша, капитан выпрямился. Он попятился назад и… снова оказался рядом с Рейстом. Изуродованное лицо яггута улыбалось, поблескивая клыками.
— Чем стали для тебя обретенные знания, смертный? Подарком или проклятием?
«Да уж, что называется, вопрос не в бровь, а в глаз…»
— И тем и другим, — честно сказал Паран.
— Ну и каков же твой выбор?
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты плачешь, смертный. То слезы радости или горя?
Малазанец торопливо вытер лицо.
— Я хочу поскорее отсюда уйти, — произнес он, не ответив на вопрос Рейста. — Мне пора возвращаться.
Паран открыл глаза. Он стоял на коленях, и всего пять или шесть шагов отделяли его от явно изумленного Сына Тьмы. Сколько же длилось это его путешествие в дом Азата? Похоже, что считаные минуты. Однако капитан сразу ощутил, как изменилась обстановка вокруг. Противостояние сохранялось, но оно уже не было угрожающим.