- Послушай, но нельзя же просто так сдаться! Любое проклятье можно разрушить, любые чары уничтожить. Не может быть такого, чтобы твоя проблема оказалась нерешаема. Еще на прошлой неделе я заявила бы любому, что хаотично появляющийся в разных местах и исчезающий паб это такая же фигня, как крокодилы в канализации и пришельцы, похищающие коров. На кой черт им вообще коровы?
- У нас на соседней улице жил парень, который овец воровал, - вспомнил Альберт. – Он их стриг и обратно хозяевам возвращал. И овцы целы, и парень сыт.
- А еще одних и тех же овец можно регулярно похищать и на них каждый раз зарабатывать. Удобно, - хихикнула Агата.
- Он тоже так считал, - улыбнулся Альберт. – Пока с ним не провели воспитательную беседу. Не убили, конечно, но потрепали знатно.
- А ты представь, какие штуки вытворяют люди в наши дни! Похищение личных данных с целью последующего шантажа! Преступные умы нынче изощренные. Интересно же! – попыталась зацепить его Агата.
- Тут нужен тот книжный парень-детектив. Мне про подобные загадки нравится разве что читать. Сам я на расследования не гожусь. Вечно последним догадываюсь, кто преступник.
- Я тоже. Так что за роман? – Агата порылась в памяти, припоминая, какие книги читали в конце позапрошлого века. – Про Шерлока Холмса? Огюста Дюпена? Или ты имеешь в виду сыщика Каффа из «Лунного камня»?*
- Шерлока Холмса? – приподнял брови Альберт. – Не припомню такого. Наверное, это было уже после меня. А «Убийство на улице Морг» мне понравилось. Не думал, что у вас этот рассказ еще читают.. Все же ваша литература такая.. современная и странная. Вы в космос летаете! Наверняка половина сюжетов ваших детективов разворачивается на каких-то неизведанных планетах..
- О, ты удивишься, - пообещала Агата, но, решив не останавливаться на разъяснении того, насколько большую роль в культуре современного мира сыграла литература девятнадцатого века. - Ладно. Так кого же ты имел в виду? Какими детективными романами зачитывались парни в твоем времени?
- Ну, это не то чтобы романы, - немного смущенно признался Альберт, зарываясь пальцами в густые волосы. – Детективные рассказы из еженедельной газеты. Мой сосед обожал их, так что я читал ему вслух каждый понедельник.
- Читал ему вслух? Твоему соседу что, пять лет? – полюбопытствовала Агата.
- Вообще-то шесть. Его мать работает.. работала на фабрике шесть дней в неделю, а по воскресеньям подрабатывала прачкой. Так что мальчишка околачивался большую часть времени на улице или у меня в пабе. Протирал столы, болтал с посетителями и музыкантами, а за это получал пару монет. Интересно, что с ним случилось… Славный такой был мальчонка, - печально улыбнулся Альберт. Глаза его подернулись дымкой воспоминаний, а лицо приняло отсутствующее выражение, и Агата с особой остротой ощутила, что теряет его.
- Думаю, с ним все хорошо, - сказала она.
Агата так не думала. Мальчик мог умереть во время эпидемии «русского гриппа», погибнуть во время Великой войны, его жизнь могла унести испанка.. И даже если бы он выжил, жизнь сына бедной фабричной работницы едва ли была полна достатка. Скорее всего, она вся состояла из тяжелого труда. Ничего этого Агата не сказала.
Подсев поближе, она крепко обняла Альберта и сидела, легонько покачивая его в объятиях и шепча всякую бессмыслицу. Каково это, в одночасье терять всех, кого знал и любил? Остаться одному где-то в неизвестности, когда единственным, что скрашивает ее, остаются посетители? Никогда не знать, из какого времени придут следующие посетители и где, а точнее когда окажешься в следующий раз? И разве так уж важно, куда попадешь, если выйти все равно не сможешь? Больше сотни лет без солнечного света на коже, без пения птиц, гомона толпы, свежих газет и знакомых лиц? Как жить, когда все, что есть, это новые и новые лица, новые и новые разговоры? Они приходят и уходят, их жизни текут дальше, тогда как жизнь Альберта застыла, словно муха в кусочке янтаря, выставленного в музее. Муха может лишь наблюдать за сменой посетителей, видеть, как приходят и уходят охранники, включается и выключается свет, свечи сменяются на электричество, а вместо шляп-клош и турнюров появляются широкие джинсы и пышные начесы.