Изредка выбирался в город, как правило, по вечерам, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Да, в таких мелочах я был щепетилен. Обычно мой путь пролегал до ближайшего бара. Зачем ходил? Чтобы посмотреть на людей. Да, именно так, как бы это смешно это не звучало. Нечто вроде телевизора. Смотришь на человека, сидящего за стойкой бара, будто на персонаж из мыльной оперы. Нет, потребности в общении у меня не было. Бармены уже привыкли к безмолвному клиенту и наливали, не спрашивая. Правильно – довольно слов. Их в жизни и так слишком много.
В один из таких вечеров я вышел из какой-то забегаловки и вдохнул свежий воздух. В голове немного прояснилось. Вытащил из кармана пачку сигарет – пусто. Скомкав, отправил её в урну. Белый картонный комок ударился о край мусорки и отлетел в сторону. Косорукий. Да, баскетболиста из меня не получится. Из меня уже ничего не получится. Сплюнув себе под ноги, застегнул куртку и, засунув руки в карманы, медленно побрёл в сторону проспекта. Машины нет, денег тоже нет. Нищеброд, ваше сиятельство, как есть нищеброд. Прошёл около сотни метров по тёмной и узкой улочке, пока не заметил в ближайшей подворотне огонёк сигареты. Кто-то невидимый затянулся, огонёк на одно мгновение выхватил из темноты лицо.
– Слышь, кореш, закурить не найдётся? – я подошёл поближе.
– Отвали, – от стены отделилась ещё одна тень и двинулась в мою сторону.
– Тебя, что ли, спрашиваю? – отозвался в ответ я. – Раз нет, так и скажи, а хамить нечего.
– Чего? – протянул хриплый голос.
– То, что слышал…
Чтобы драться в темноте, надо иметь не только крепкие кулаки и кошачье зрение. Желательно ещё и опыт, которого у меня не было. Поэтому я сразу получил сильный удар в лицо, потом ещё один, и отлетел к стене, стараясь прикрыться руками. Не получилось. Вышибая дух, ударили ногой в живот, а когда я, задохнувшись, скрючился, – добавили ещё, пробив сквозь поднятые к лицу руки. Ещё пытался вырваться, но сильный пинок в голову лишил даже этого последнего желания. Раздался чей-то крик, топот, и я начал проваливаться в темноту.
– Мужик, ты жив? – кто-то невидимый хлестнул меня по щеке. – Жив, спрашиваю?
– Жив, – говорить было неприятно.
Я почувствовал вкус крови. Губу разбили, подонки! Меня вывели из подворотни и отряхнули от грязи. Передо мной стояли трое мужчин, примерно моего возраста. Уверенные в себе, а взгляды… Взгляды такие сильные, что стало ещё противнее. Нет, это не стыд. Противно смотреть на людей, которые сильнее тебя. Рядом с такими ещё острее ощущаешь свою никчемность. А может, и нет – просто голова болит.
– Ну слава Богу, – один из мужчин заглянул мне в лицо и поморщился. – Идти можешь?
– Зачем?
– Сильно, видать, тебя приложили, – он покачал головой. – Домой, куда же ещё?
– Могу.
– Твоё счастье, мужик, что мы рядом проходили. Иначе вальнули бы тебя, это и к гадалке не ходи. Сам домой доберёшься или помочь?
– Дойду.
– Может, тебя к докторам отвезти? – предложил один из них.
– Обойдусь, – я посмотрел на мужчин и не поблагодарив, покачиваясь, пошёл в сторону набережной. Позади раздалось несколько удивлённых реплик, которые я уже не расслышал.
Впереди меня блеснула река. Какого дьявола я сюда пришёл? Словно не сам дошёл, а привёл кто-то. В голове немного шумело. Рёбра, на каждый вздох, отзывались болью. Перед глазами текла не река – это проносились кадры из моей жизни. Никчемной, пустой и никому не нужной. Я даже не вода, а мелкая щепка, брошенная в эту чёрную воду. Безразлично. Всё тлен и пустота. Только мутит, во рту противный железный привкус. Я привалился к холодному граниту парапета и медленно сполз на землю. Даже холода не чувствовал. Совсем. Глаза закрылись, и я словно провалился в сон. Неожиданно по телу прошли судороги, а потом наступила темнота…
III.
Сознание вернулось сразу, без всех этих эффектов вроде приглушённых голосов и далёких звуков. Чувства включили, словно внутри щёлкнул невидимый тумблер. Вместе с ними навалился холод, пронизывающий насквозь, словно я лежал голым. Открыл глаза и увидел низкое, наполненное свинцовой тяжестью небо. Смеркалось. В голове немного шумело – досталось всё-таки вчера. Вчера? Я что, целые сутки провалялся? Быть этого не может! Хотя почему бы и нет? Люди – твари. Наверное, брезгливо обходили спящего – вместо того, чтобы помочь. Поморщившись от боли в правой руке, я привалился к парапету и обвёл взглядом набережную. Вокруг меня лежал белый незапятнанный снег. Снег?! Откуда он взялся в конце апреля, дьявол меня раздери? Господи, как холодно – будто не весна на дворе, а середина зимы. Не веря своим глазам, непослушной ладонью схватил горсть снега и поднёс к лицу. Снег… Настоящий… Я тяжело перекатился на бок и попытался встать. Холод притупил боль, но тело слушалось плохо, запоздало реагируя на желания. К горлу подкатил противный комок, и меня вырвало. Не знаю, почему, но именно испачканный снег вернул ощущение реальности. Значит, не сплю и не брежу. Живу. Белый пар от дыхания лишь подтверждал происходящее. Отплёвываясь, я медленно поднялся на ноги, пытаясь плотнее запахнуть куртку. Я стоял рядом с огромным валуном, который поначалу принял за ограждение речной набережной. Камень почти занесло снегом, только там, где я только что лежал, серел гранит, украшенным затейливыми линиями кварцевых прожилок. Поёживаясь, я осмотрелся вокруг. Господи, куда меня занесло? Несмотря на сгущающиеся сумерки, можно рассмотреть реку, скованную льдом. На другом берегу чернел лес. Где я?! Даже если принять версию, что я очутился за городом и ночью неожиданно выпал снег, то и тогда река так быстро замерзнуть не могла. Бред какой-то. Белая горячка, не иначе. Попытался ущипнуть себя за руку, но онемевшие пальцы не слушались. Запихнул кисти рук под куртку, чтобы немного отогреть, и оглянулся. За мной на заснеженном склоне возвышались сосны вперемешку с елями, покрытыми причудливыми снежными шапками. Зима, настоящая снежная зима…
Мысли? Никаких мыслей. Даже чувство страха появилось чуть позже. Внутри гнездилось стойкое ощущение неправильности происходящего. Лес, речка, покрытая льдом и снегом… На бред не похоже. Может, я умер? Нет, эта версия тоже не подходит. Мне кажется, на том свете должно быть чуточку потеплее. В ответ, уничтожая последние сомнения в реальности происходящего, подул ветер, бросая в лицо мелкую снежную пыль, сорванную с деревьев. Надо идти. Надо. Главное – не стоять, иначе замерзну окончательно. Нахохлившись, я медленно пошёл вдоль берега, утопая по колено в снегу. В спину бил набирающий силу ветер, чёрт бы его побрал! Это уже потом, много позже, я пойму, что он-то меня и спас. Кто знает, куда бы я повернул? А сейчас выбора не было – не переть же против ветра? Через час, когда почти стемнело, я, продрогнув до костей, добрался до большого заснеженного поля. В голове билась только одна мысль – такого не может быть, такого не может быть… Тонкие кожаные полусапоги промокли, джинсы продувало насквозь; даже лёгкое кашне, которым я обвязал голову, не помогало. Было не только холодно – было жутко! Жутко и страшно, что сейчас не выдержу – упаду и замерзну. Жить! Впервые за много дней захотелось жить.