На арену выбегает клоун,До опилок делает поклон он,И костюм его просторный вечен,И белила и багряный нос…Иногда бывает он бездарен,Гениален или же вульгарен,Если он немного человечен,На него не убывает спрос.
Почему же не дано поэтуПеренять непринужденность эту,Правдой незатейливых историйИскупить добра извечный плач.Но войска бессильны без приказа,А талант опасней, чем проказа.Мир теперь похож на лепрозорий,Где смеяться силится циркач.
Но стекают слезы по белилам…И они становятся мериломГения, рожденного в сорочке,Истины искусства в ремесле.А поэт уже сутулит спину,Строчка превращается в морщину,Он творит в бессрочной одиночкеНа своей придуманной земле.
Кустарь-одиночка
Я хочу бежать по росе,Отыскать студеный источник,Но я поздно встаю, как все,Как у всех, будильник испорчен.
Душ приму и сяду к столу,Выпью чаю и газ закрою,После этого к ремеслуЯ усердье свое утрою.
Проклиная себя и мир,Буду думать строчку за строчкой,Как башмачник, как ювелир,Как изгой – кустарь-одночка.
Но забуду я про часы,И про долю мою кривую…Может, в мире вместо росыЯ сама теперь существую?!
И напрасна вся воркотня,Уязвленной гордости жало,Если девочка вдоль меняКак по чистой росе пробежала.
Чудак
Разлинованные тетради,Каллиграфии злая муштра…Педагог, как конвойный, сзадиПодгоняет нас в жизнь с утра.
Но единожды, счастья ради,Начался урок, как игра,И пророк на скудном окладеЗаявил, что пришла пора
Полюбить, убежать в бродяги,Верить сердцу, а не бумаге,Жить величьем черновика!
Мы учебник перелисталиИ от всей души освисталиНепонятного чудака!
«Я завидую памятникам…»
Я завидую памятникам,Памятникам разных эпох.Массивные постаментыСвязывают их с землей,И если в гранит упираютсяНе ноги, а копыта коня, —Это неважно:
Герой состоит, как кентавр,Из единой гранитной плоти.Памятники ставят,Преимущественно, в средних широтах,А в средних широтахНе бывает землетрясений.И потому я завидую памятникам,Которые не знают,Что значитПочва, уходящая из-под ног.
А кому завидовали некоторыеИз этих бронзовых и гранитных людейВ ту пору,Когда еще были живыми?!
Цена
Со стороны или на сторонеИскусство ценится, как в магазине,Наверное, по этой же причинеТеперь оно особенно в цене.
В чем ценность искры, спрятанной в кремне,Или воды, не найденной в пустыне?! —Рождественский обед в живой гусыне,Не знающей о праздничной цене.
Но далеко еще до Рождества.Я обесценена, пока жива, —Сбиваю туфли, снашиваю платья.
Когда отшелушится бытиё,Свершится воскрешение мое:Меня поймут, и всех смогу понять я.
Законы механики
Хотите медовые пряники?Вот я, например, не хочу.Один из законов механикиДля жизненной пользы учу.
Мы все беззащитные странники.А я защищаться хочу.Затем и законы механикиС таким уваженьем учу.
За все, говорят мне, в ответе я.Но я по закону по третьемуК ответу и вас призову.
Механика в обществе сложная.Могу совершить невозможное,Пока я на свете живу.
Печальные радости
Нет ничего и не было —Быль поросла быльем.Не угрожало небо мнеТрассирующим огнем,
Воронками за воротамиНе стерегла земля,Не каркали вслед воронамиЧерные тополя.
Нет ничего и не было,Кроме крапивных щей,Кроме запаха хлебногоНа ладони моей,
И первого дня погожегоПосле долгой зимы,И кругленького мороженого,Купленного взаймы.
Ни ран у мен, ни ордена,Но памятна мне затоБумажная радость ордераНа байковое пальто.
Еще сирен завываниеНочами болело в висках.Но вся сирень на развалинахБыла о пяти лепестках!
Я радости эти печальныеВ душе осторожно ношу,Как будто я буквы печатные,Первые буквы пишу.
Мигает звездами небо мне,И птичье машет крыло…А остального – не было.Что было – быльем поросло.
Ода чревоугодию