Лан хмыкнул. Мандарб обогнул зловонную груду мертвых чудовищ. Теперь эти трупы служили оборонительным валом: пятеро Аша’манов сложили их в окровавленные черные курганы перед Запустением, где бурлило воинство отродий Тени.
Вонь, конечно, стояла жуткая. Чтобы заглушить ее, многие часовые, мимо которых проезжал Лан во время обхода постов, подбрасывали в костры пучки ёрш-листа.
Близился вечер, а с ним – самые опасные часы. По счастью, из-за тех черных туч над головой ночами было так темно, что троллоки почти ничего не видели. А вот в сумерках зрение у отродий Тени, в отличие от людей, было отменным.
Под мощным напором объединенных отрядов порубежников троллоки были оттеснены к устью ущелья. Чтобы помочь удержать занятые позиции, к Лану ежечасно поступали новые отряды пикинеров и других пехотинцев. В общем и целом ситуация выглядела куда лучше, чем вчера.
Но все равно скверно. Если Булен не ошибается, размещенная здесь армия Лана должна отвлекать на себя силы противника. А значит, войск пришлют меньше, чем ему хотелось бы. Однако к выбранной тактике было не придраться.
Проезжая мимо площадки, где обихаживали своих лошадей шайнарские конные копейщики, Лан заметил, что к нему скачет король Изар – невысокий, с белым пучком волос на макушке, он недавно прибыл с Поля Меррилор, где весь день провел за планированием битвы. Не спешиваясь, Лан начал было исполнять подходящий случаю поклон, но замер, увидев, как ему кланяется сам король.
– Ваше величество?.. – удивленно промолвил Лан.
– Агельмар привез распоряжения для этого фронта, Дай Шан, – сказал король Изар, пустив своего коня рядом с Мандарбом, – и хочет, чтобы мы вместе ознакомились с ними. Ваше присутствие необходимо, ведь мы, по общему согласию, сражаемся под знаменем Малкир.
– И Тенобия? – искренне изумился Лан.
– Ей пришлось кое-что посулить, но в итоге она дала добро. Также мне сообщили, что королева Этениелле покинет Кандор и примкнет к нам. В этой битве порубежники будут драться вместе – и под твоим началом.
В меркнущем свете они ехали вдоль нескончаемых шеренг конных копейщиков, и все они салютовали Изару. Пожалуй, шайнарская кавалерия была лучшей тяжелой конницей в мире. Не счесть, сколько раз эти люди сражались – и умирали – среди этих скал, защищая богатые южные земли.
– Я приду, – согласился Лан. – Признаться, после ваших слов у меня такое чувство, будто на плечи давят сразу три горы.
– Знаю, – сказал Изар. – Но мы будем следовать за тобой, Дай Шан. Пока не разверзнутся небеса, пока не расколются камни под ногами, пока не перестанет вращаться само Колесо. Или, если на то будет благословение Света, пока каждый меч не обретет благоволение мира.
– Но как же Кандор? Если королева явится в ущелье, кто возглавит битву там?
– В те края сражаться с отродьями Тени отправляется Белая Башня, – ответил Изар. – Ты же поднял знамя с Золотым журавлем. Мы давали клятву прийти тебе на помощь, и вот мы здесь. – Он помолчал и мрачно продолжил: – Королева признала, что Кандор уже не спасти, Дай Шан. Цель Белой Башни не в том, чтобы отвоевать его, а в том, чтобы не дать отродьям Тени захватить новые земли.
Они повернули коней и поскакали сквозь шеренги копейщиков. В сумерках солдатам было велено держаться в нескольких шагах от своих скакунов, и, чтобы не сидеть без дела, люди приводили в порядок оружие, доспехи и лошадей. У каждого воина за спиной был пристегнут длинный меч, а то и два, а на поясе висели булава и кинжал. Шайнарцы не полагались на одни только пики; даже лишив этих воинов пространства для конной атаки, враг мигом обнаруживал, что и в ближнем бою они представляют весьма серьезную опасность.
На большинстве солдат были кольчужно-пластинчатые доспехи, поверх которых они носили желтые накидки-сюрко с изображением черного ястреба. Салютовали латники с прямыми спинами и суровыми лицами. Да, эти шайнарцы – серьезный народ. Так уж на людей влияет жизнь в Пограничных землях.
Лан помедлил, потом зычным голосом произнес:
– Чего печалимся?
Оказавшиеся поблизости солдаты обернулись на его голос.
– Разве не к этому мы готовились? – громко сказал Лан. – Разве не в этом смысл нашей жизни и сама наша жизнь? Война – не повод для уныния! Пусть другие размякли, но мы-то ждали сечи, и вот он, наш славный час! Смейтесь, ликуйте! Восславьте павших, выпейте за наших предков и вознесите им благодарность за добрую науку. А назавтра, случись вам погибнуть, с гордостью ждите перерождения. Началась Последняя битва, и мы – к ней – готовы!
Лан и сам не понял, что заставило его произнести эту речь. За ней последовали возгласы «Дай Шан! Дай Шан! Вперед, за Золотым журавлем!» – и он увидел, как некоторые записывают его слова, чтобы передать их остальным.