— Подойдите часам к восьми, — попросил сотрудник. — Приём к тому времени закончится — поговорим. Чувствую, надо поговорить…
Дело шло к осени, в восьмом часу на проспект пали синеватые сумерки. Зажглись фонари. А приём, надо полагать, так до сих пор и не закончился: на глазах Куранова входная дверь открылась, выпуская последнего, будем надеяться, клиента, — и по лестнице неуверенной поступью сошла на испятнанный тенями ночной тротуар…
Куранов замер. На испятнанный тенями тротуар сошла та самая особа, что пару дней назад учинила ему сцену у фонтана. Остановилась. Порылась в сумочке.
— Простите, мужчина… — обратилась она к Куранову. — У вас зажигалки не найдётся?
— Не курю, — выговорил он, зачарованно на неё глядя. — Бросил…
— Вот мужики пошли! — фыркнула она и удалилась.
Оглядываясь и спотыкаясь чуть ли не о каждую из пяти ступенек, достиг двери. Оказавшись в знакомом уже помещении, прошёл прямиком за перегородку, где в одном из кресел сутулился вконец измочаленный сотрудник.
— Сумасшедший день, — пожаловался он Куранову. — Буря, что ли, на Солнце? Как повзбесились все…
— Я у вас раньше бывал? — хрипло спросил тот.
— Бывали. Не далее как два дня назад…
— А ещё раньше?
Лицо пожилого сотрудника сделалось несчастным. Сморщился, отёр лоб тыльной стороной ладони.
— Вы что, нашли договоры?
— Какие договоры?
— Наши с вами договоры. Вы их не выбросили?
— Н-нет… Ничего я не находил. Хотя… Да-да-да! Какие-то попадались странные бумаги… Куда же я их сунул?.. — Куранов почувствовал, что ноги его не держат, и опустился в кресло напротив. — И что… много было… договоров? — испуганно спросил он.
— Много. Первый раз вы пришли сюда полгода назад, сильно испуганный, сказали, что вас собираются заказать… что не можете жить дальше в постоянном страхе…
— Гоша Родимцев?
— Кто, простите?..
— Кто собирался заказать? Гоша Родимцев?
— Не помню. Возможно… Но мы с вами составили первый договор, согласно которому я нейтрализовал все ваши воспоминания, связанные с этим делом…
— Зачем?! Если всё равно заказали…
— Так вы же спасались не от смерти, а от страха перед смертью.
Куранов подумал, недоверчиво хмыкнул, скроил усмешку.
— Выходит, зря боялся?
— Ну не знаю, не знаю… Вышли вы отсюда радостный, беспечный. (Куранову снова вспомнился колобок с золотым значком на лацкане.) Вероятно, эта ваша самоуверенность настолько смутила заказчиков, что они просто решили с вами не связываться…
Умолк. Куранову становилось всё хуже.
— Скажите… — отважился он. — Сильно чистить пришлось?
Сотрудник закряхтел.
— Вашу память? Сильно. Чуть ли не половину биографии.
— Почему я вас не помню?
— В последнем договоре было указано, что воспоминания о ваших к нам визитах тоже будут блокированы. Честно сказать, я надеялся, вы у нас больше не появитесь…
Куранов взялся за голову и несколько раз осторожно её сдавил. Хотелось тихонечко завыть.
— А вот от вас недавно… — проскулил он, — …дама вышла…
Сотрудник кивнул.
— Та, что назначала вам встречу? — уточнил он.
— Откуда знаете? — вскинулся Куранов.
— От неё самой.
— А зачем она сюда приходила?
— Известно зачем… Избавиться от воспоминаний.
— Обо мне?
— О вас.
— А кто она вообще?
— Ваша вторая жена.
Несколько секунд Куранов сидел неподвижно.
— Вторая? — с ужасом переспросил он наконец. — А что, была ещё и первая?!
Июнь 2018
Бакалда — Волгоград