Более узкому кругу образованных людей, среди которых уже с конца IV в. имеется много представителей высшего духовенства, были доступны для изображения своей личной душевной жизни и более сложные литературные формы — поэтического или прозаического письма, или послания. Раннее средневековье — время, богатое эпистолографическими произведениями. Наибольшее впечатление на современного читателя может произвести интереснейшая стихотворная переписка между Авсонием и его любимым учеником Павлином Ноланским, сменившим «блестящую», по мнению Авсония, карьеру учителя риторики на аскетический образ жизни сперва в горах Испании, потом в маленьком италийском городке Ноле около гробницы особо им чтимого святого Феликса. В этой переписке живо отражена теплая взаимная любовь учителя и ученика при полном взаимном же непонимании. Из писем прозаических много интересного дают письма Иеронима и Сидония Аполлинария, а стихотворные послания к франкским королям и высокопоставленным «варварам» использует для самой беззастенчивой лести искусный версификатор Венанций Фортунат.
Наконец, в это же время создаются произведения автобиографического характера в невиданном до той поры размере и ни с чем не сравнимые по глубине — знаменитая «Исповедь» Августина и полупрозаическое, полустихотворное предсмертное сочинение последнего античного философа, негласного стоика Боэтия — «Утешение философией».
Все перечисленные выше произведения можно отнести с большим или меньшим правом к произведениям художественным. Не следует, однако, проходить мимо тех, которые, по мысли их авторов, должны были послужить к повышению образования и просвещения тех, к кому они обращались. На первом месте в ту пору христианские писатели заботились о религиозном воспитании читателей и слушателей, поэтому наибольшее значение приобретают в это время сочинения религиозно-дидактические. Они, если можно так выразиться, носят либо отрицательный, либо положительный характер. Первые — это произведения полемические. Более ранние из них посвящены борьбе с язычеством вообще или с отдельными лицами, упорствующими в своих языческих верованиях, более поздние — опровержению еретических учений, отвергнутых решениями вселенских соборов. Эта литература, которой придавалось в свое время большое значение, представляет интерес с точки зрения истории развития церкви и роста ее влияния. Вторые — положительные — это проповеди, моральные наставления и сочинения, истолковывающие отдельные книги Библии. Особенно большое внимание уделялось книгам ветхозаветных пророков, трудным для понимания из-за символики и сложной системы образов, свойственных восточным религиям и чуждых Западу. Нередко таким же, по существу, чисто экзегетическим целям посвящались и письма крупных церковных деятелей (таковы, например, многие письма папы Григория I).
Радея особенно усердно о религиозном воспитании своей паствы, многие руководители церкви, сами еще получившие широкое, но уже не всегда глубокое образование и видевшие, как общий образовательный уровень населения, и коренного и нового, катастрофически падает, старались сообщить тем, кто несколько владел латинским языком, основные сведения по истории, географии, естественным наукам и создавали труды энциклопедического характера. Известнейшими деятелями на этом поприще были Кассиодор и Исидор Севильский, оставившие ряд трудов по разным отраслям наук, в основном — компилятивных, но заслуживших широкую известность и пользовавшихся ею вплоть до эпохи Возрождения, когда все сведения, сообщенные в них, оказались безнадежно устаревшими. Только для одного раздела науки как таковой раннее средневековье дало ценные работы. Этот раздел — история. Интерес к конкретным историческим событиям, не угасавший никогда у людей наблюдательных, привел к созданию таких важных исторических произведений, как «История готов» Иордана (недавно вышедшая в научном издании на русском языке и потому не включенная в наш сборник), «История франков» Григория Турского и «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного. Эта линия продолжалась с успехом и в дальнейшие века и, несмотря на хроникальный характер и рассеянные тут и там дидактические рассуждения, дала основу для знакомства с подлинной историей этого смутного времени.