Ночная бабочка, сестра летучей мыши.
На платья белые летела из-под крыши.
То билась Зосеньке в лицо, то билась в очи,
Приняв за свечи их во мраке летней ночи.
А в воздухе мелькал рой мелких насекомых,
Звенел гармоникой в созвучиях знакомых;
Узнала Зосенька в тех звуках над долиной
Аккорды мошкары и тенор комариный.
Начать концерт в полях спешили музыканты;
Настройка кончилась, вступили оркестранты.
Вот трижды коростель на скрипке вывел ноту,
И забасила выпь, шныряя по болоту.
Бекас откликнулся вслед за другим бекасом.
Как будто бубен бил вечерним тёплым часом.
Гуденью мошкары и птичьим разговорам
Завторили пруды двойным финальным хором,
Подобно сказочным озёрам в цепи горной [2],
Молчащим в свете дня, поющим ночью чёрной.
Из синей глубины торжественно и важно
Песчаный чистый пруд откликнулся протяжно;
А пруд болотистый отозвался призывно
Из мутных вод своих со страстью заунывной:
То в каждом из прудов лягушек певчих орды
Согласно вознесли могучие аккорды.
Один фортиссимо, другой звучит пиано,
Тот горько сетует, тот плачет неустанно;
Весь вечер песни их будили сумрак дола,
Звенели в воздухе, как струны арф Эола.
Вечерний мрак густел. Уже меж лозняками,
Вдали, глаза волков светились огоньками.
Подальше, у краёв ночного небосклона,
Пастушеских костров огни мерцали сонно.
Вот месяц засветил фонарик над лесами,
Он светом озарил всю землю с небесами.
Земля и небеса, как будто муж с женою,
Покоились вдвоём под лёгкой пеленою
И были счастливы: в объятьи неба чистом
Блестела грудь земли под месяцем лучистым
Напротив месяца взошла звезда, другая,
Десятки тысяч звёзд уже горят мигая,
Созвездье Близнецов зажглось над тёмным хмелем.
Славяне звали их когда-то Лель с Полелем [3].
Другие имена у них в Литве зелёной:
Одна звезда — Литва, другую звать Короной.
Невдалеке Весов блестят пустые чаши.
На них когда-то бог планеты, звёзды наши
Прилежно взвешивал, пуская по орбитам.
(Преданье старины осталось незабытым.)
Потом он прикрепил те чаши к небосводу,
Дав образец весов всему людскому роду.
Кружок на севере — светящееся Сито [4],
Бывало, сквозь него создатель сеял жито,
Которое бросал Адаму с состраданьем,
В те дни, когда его он покарал изгнаньем.
Стоит Давида Воз среди небесной сини,
К звезде Полярной он направил дышло ныне[5]
В народе до сих пор упорно говорится,
Что не Давида, мол, возила колесница,
Возила ангелов и даже Люцифера [6],
Но переполнилась его дерзанью мера,
Когда посмел восстать на божие чертоги, —
Сбил Михаил его и Воз свернул с дороги.
Валяться среди звёзд он обречён до срока,
Пока не снимет бог сурового зарока.
Гласит старинное предание литвинов,
К ним перешедшее от мудрецов-раввинов,
Что длиннохвостое созвездие Дракона,
Которое теперь мерцает в небе сонно, —
То рыба, не змея. Жила она вначале
В пучине, и её Левиафаном [7] звали.
Когда прошёл потоп, иссякли воды в море, —
Левиафан издох, и в голубом просторе
Висит его костяк, чтоб люди не забыли
О тех страшилищах, что до потопа были.
В костёле мирском так скелеты рыб висели
И даже, слухи есть, висят там и доселе [8].
Гречеха звёзды знал по книгам и преданьям;
Рассказывал о них и слушал со вниманьем.
Хоть плохо видел он, замечу мимоходом,
Не мог и сквозь очки следить за небосводом,
Но знал он наизусть созвездий очертанья,
Мог указать их путь любому в назиданье.
Его не слушали: Весы и Воз и Сито,
Созвездья прочие — всё было позабыто!
Казалось, что теперь решался общий жребий, —
Глаза и мысли всех приковывала в небе
Комета яркая, что с Запада всходила [9],
Летела к Северу и всех с ума сводила.
На звёздный Воз она косилась с небосферы,
Как будто метила комета в Люциферы!
Своей косой она мела небес две трети,
Созвездья в волосах запутались, как в сети,
Влекла их за собой тропою лучезарной
И прямо с Запада неслась к звезде Полярной!
вернутьсяВ оригинале дословно: «Подобно заклятым озёрам в кавказских горах». На Кавказе существует легенда о поющих озёрах. На этом мотиве основано стихотворение друга Мицкевича, поэта Залесского, «Мелитела».
вернуться
В созвездии Близнецов две самые яркие звезды, Кастор и Поллукс. По хронике Стрыйковского, эти звёзды у славян назывались Лель и Полель.
вернутьсяНа родине поэта Ситом называли будто бы Плеяды, в созвездии Быка. Предания, о котором говорит поэт, в фольклоре не найдено.
вернуться
Воз Давида — созвездие, известное у астрономов под именем Ursa Major (А.М.).
Ursa Major (лат.) — Большая Медведица. Дышло Воза направлено не к Полярной звезде, а от неё.
вернутьсяЛюцифер — ангел Света, восставший против бога и превратившийся в ангела Тьмы, сатану. Некоторые польские комментаторы полагают, что Войский почерпнул эту подробность из белорусских преданий. Другие считают, что поэт ввёл сюда Люцифера, чтобы подготовить дальнейшую параллель кометы с Наполеоном.
вернутьсяЛевиафан — по древнееврейским преданиям, чудовищной величины рыба, предназначенная богом для будущего пиршества, на котором насладятся все знатоки священного писания.
вернуться
При костёлах было в обычае вывешивать находимые кое-где остатки ископаемых животных: простой народ считает их костями исполинов. (А.М.).
вернутьсяПамятная комета 1811 года (А.М.). Об этой комете писало множество тогдашних мемуаристов. С нею связывалось ожидание крупнейших политических событий. Она появилась в марте 1811 года, исчезла на время в июне, а во второй половине августа на западе снова появился её длинный хвост. Постепенно приближаясь к созвездию Большой Медведицы, она оказалась среди звёзд последней около середины сентября. Это был «путь Люцифера», и поэт, уподобляя Наполеона комете, косвенно высказывает свой тогдашний суд о Бонапарте, уподобившемся безмерной гордыней Люциферу и шедшем по пути последнего.