Всем бросалось в глаза, что власти, не щадившие жизни революционных крестьян, относились почти с благоговением к мятежным генералам. В тюрьме Сантьяго заговорщики жили, как в гостинице, принимали своих единомышленников, продолжая плести нити антиправительственного заговора. Но все это президента не тревожило.
Больше всего беспокоили Мадеро намерения Паскуаля Ороско. После вступления в должность президента Мадеро назначил его командующим северной военной зоной с центром в Чиуауа. Но Ороско был недоволен. Он надеялся получить пост военного министра; Мадеро же назначил на эту должность Венустиано Карраису. Тогда Ороско потребовал возместить ему и его родственникам «убытки», понесенные в результате революции, оценив их в 100 тысяч песо, но получил только 50 тысяч. Себе же Мадеро взял из казны 700 тысяч; правда, эти деньги пошли на уплату долгов американским нефтяным компаниям, которые в период борьбы за власть финансировали будущего президента.
Ороско считал себя обиженным, что сразу же заметили подлинные хозяева Чиуауа – помещики. Их доверенные люди стали обхаживать Ороско, советуя порвать с Мадеро. Васкес Гомес также предложил Ороско восстать против Мадеро и признать его, Васкеса Гомеса, президентом. Ороско слушал и мотал себе на ус.
В феврале 1912 года Мадеро по совету Абраама Гонсалеса, занимавшего пост министра внутренних дел, вызвал в столицу Панчо Вилью.
Почти год жил Вилья в Чиуауа, на окраине которой в старом глинобитном доме на 10‑й улице содержал вместе со своим кумом Томасом Урбиной мясную лавку. Его дом служил пристанищем для всех, кто был недоволен порядками в Чиуауа, где хозяйничал Ороско.
Панчо внимательно следил за событиями, но разобраться в них ему и его друзьям – неграмотным крестьянам – было не так легко.
Вилья понимал, что новое правительство не оправдало надежд народа, но он продолжал верить в самого Мадеро. Верил в него Вилья потому, что в правительство входил его друг и наставник Абраам Гонсалес, которого ненавидели помещики Чиуауа столь же люто, как и самого Панчо.
Вот почему, когда Мадеро принял Панчо в Чапультепекском дворце и спросил, останется ли он верен правительству в случае восстания Ороско, Вилья, не колеблясь, ответил утвердительно.
– Возвращайся, милый Панчо, в Чиуауа, – сказал ему на прощание Мадеро, – и внимательно следи за Ороско. Если он поднимет восстание, собирай своих друзей и наноси ему удары там, где сможешь, правительство окажет тебе помощь.
Доверие Мадеро растрогало Вилыо. Он искренне хотел помочь этому бородатому человечку с голубыми глазами, которого считал другом народа и которому, как видно, очень нелегко было жить во дворце, где все еще витала зловещая тень диктатора Диаса. И то, что Мадеро, президент республики, в трудную минуту вспомнил именно о нем, Панчо Вилье, неграмотном пеоне из Чиуауа, обязывало его откликнуться на зов Апостола.
Ороско понимал, что в лице Вильи он имел опасного врага. Поэтому, когда в марте 1912 года у него появилось намерение вновь взяться за оружие, он прежде всего позаботился о том, чтобы избавиться от Вильи.
Ороско устроил побег из местной тюрьмы известного бандита Рохаса и затем послал Вилье следующий приказ: «Амиго Вилья! Возьмите взвод солдат и отправляйтесь в погоню за Рохасом. Держитесь от него на расстоянии одного дня пути и не расходуйте ни одного патрона».
Стреляного воробья не легко было провести на такой мякине. Вилья возвратил Ороско приказ, написав на его обороте: «Сеньор Паскуаль Ороско! Я ознакомился с содержанием вашего письма и сообщаю вам в ответ, что предателям и подлецам будет нелегко меня использовать. Я покидаю Чиуауа; вскоре вы убедитесь, что я – честный человек».
Когда Ороско читал эти строки, Вилья уже скакал со своими людьми по направлению к родным горам Сьерра-Асуль…
Восстание Ороско вначале имело успех. Прикрываясь прогрессивными лозунгами, обещая раздать землю крестьянам и поставить на место Мадеро радикала Васкеса Гомеса, Ороско сумел повести за собой значительную часть крестьянства штата Чиуауа. Войска, посланные против него правительством, потерпели поражение, командовавший ими военный министр покончил самоубийством.
Пока правительство снаряжало новую экспедицию против Ороско, единственной силой, сдерживавшей мятежников, был отряд Панчо Вильи.
После неудачи с приказом Ороско прибегнул к другой уловке. Однажды он послал к Вилье своего отца. Старик Ороско предложил Панчо 300 тысяч песо за то, чтобы он оставил Мексику и уехал в Соединенные Штаты.
– Если я вас не расстреляю, – ответил Вилья, – то лишь потому, что я честный человек. Возвращайтесь к сыну и скажите, что он предатель и что я буду бороться против него до тех пор, пока не уничтожу.