— Вы знаете, сколько людей вот так пропадает бесследно и что — ничего, не могут найти, а почему, потому что поздно стали искать.
— Да если вам рассказать, вы сами не поверите. Добрая половина из пропавших по стране мотается, бомжует, а с виду приличные люди. Часть из них просто с больной психикой. А сколько бежит из дома от жизни, в кавычках, с любимыми предками, которые или пьют, или мордуют их, так, что жизнь не в радость. Вот что я вам скажу. Идите-ка домой и если завтра не объявится, даю вам слово, заведем дело и примем все меры к розыску. Вам ясно?
— Да.
— Вот и отлично, голубушка.
Марина Владимировна повернулась и на одеревеневших, как ей показалось, ногах пошла к выходу. Уже дойдя до самой двери, где стоял постовой, она неожиданно повернулась и опрометью бросилась обратно. Прижавшись лицом к стеклу, она чуть ли не влезла головой в овальное отверстие и, плача, умоляюще произнесла:
— Товарищ капитан, может, в порядке исключения, пошлете какого-нибудь сотрудника, и он посмотрит место, где они обычно собираются, и переговорит с Игорем, который его видел последним? Вдруг, хоть какую ниточку отыщет. Пожалуйста, — и она посмотрела на капитана такими глазами, что он дрогнул и тихо произнес:
— Ладно, чувствую, вы не отстанете, посидите в коридоре, сейчас что-нибудь придумаю.
Она отошла от окна и села на лавочку, стоящую у стены. Через парадную дверь входили и выходили люди. Милиционеры и просто граждане, которые пришли сюда по своим делам, кто паспорт получать или оформлять прописку, да мало ли кто и зачем приходит в милицию, и только она одна была в этом коридоре с настоящей бедой и потому ей казалось, что весь мир должен замкнуться на ней и её проблеме. Её ничего не интересовало сейчас, кроме одного — где её сын, как он там, жив ли?
— Гражданочка, — услышала она чей-то голос. Она повернула голову. Рядом стоял совсем молоденький лейтенант и, взяв под козырек, представился:
— Лебедев Павел Юрьевич, инспектор райотдела милиции. Мне поручено побеседовать с вами и оказать посильную помощь в розыске вашего сына.
— Товарищ лейтенант…
— Можно просто Павел Юрьевич.
— Да, конечно, как скажете. Павел Юрьевич, понимаете, он ушел из дома вчера вечером, около восьми…
— Я прочитал запись в журнале и дежурный рассказал мне подробности. Может быть нам лучше сразу найти приятеля вашего сына, Игоря, и переговорить с ним? Заодно он показал бы нам место, где они договорились встретиться?
— Конечно, конечно, и я так думаю, пойдемте, — она засуетилась и, направились за лейтенантом к выходу. Уже на улице, она достала телефон и позвонила Игорю.
— Игорек, это мама Николая Гладышева, узнал? Коля не звонил? Нет, угу. Я обратилась в милицию, ты не мог бы с инспектором поговорить? Да-да, я как раз сейчас с ним к нашему дому направляюсь. Что? Нет, ты бы нам место показал, где вы должны были встретиться. Хорошо. Мы будем минут через пятнадцать. Договорились.
— Договорилась, Игорь подойдет к нашему подъезду минут через десять, пойдемте, Павел Юрьевич, — она посмотрела по-матерински на инспектора, тем более, что как ей показалось, он был не намного старше её сына. Впрочем, сейчас ей все молодые люди чем-то напоминали сына. И она, прибавив шаг, направилась вместе с инспектором в сторону дома…
Минут через двадцать, они втроем стояли возле того места, где Игорь договорился с Николаем встретиться накануне вечером.
— Вот тут мы обычно тусуемся, — и он рукой указал на место. Кусты огораживали протоптанную дорожку, по которой обычно выгуливали собак. Поваленная береза, рядом с ней росла еще одна, метров двадцать высотой. Остатки костра, который не один десяток раз зажигали, чтобы согреться или что-то поджарить. Три пня, невесть откуда принесенных, служили вместо стульев. Сразу за кустами овраг и далее насыпь и железнодорожное полотно. Товарный, стуча колесами на стыках, медленно потащил тяжелые цистерны и платформы то ли с гравием, то ли с песком в сторону станции.
— Не шумновато ли здесь? — спросил Павел.
— Не, нормально.
— Давно облюбовали это место?
— А черт его знает, с детства.
Глядя на Игоря инспектор улыбнулся. Взъерошенные волосы, словно химия на голове, придавали тому озорной вид, напоминая воробья, попавшего под дождь.
— И часто вы здесь бываете?
— Ну, когда как. Летом часто, а зимой не очень, холодно, да и снега полно.
— А вчера просто хотели посидеть пива попить?
— Вроде того.
— А дома никак нельзя?
— Ха, кто же дома даст пива попить, скажете тоже, — Игорь исподлобья бросил скептический взгляд в сторону Марины Владимировны.
— Действительно, вряд ли, — чуть усмехнувшись произнес Павел, успев заметить взгляд Игоря, и добавил, — а кто-то еще должен был прийти, я имею в виду из друзей, может девушки или только вдвоем?
— Не, я ж говорю, бабла мало, наскребли сколько было. А девчонок нет. Одна болеет, другая тоже не смогла.
— А так вообще и девчата собираются?
— Ну да, а че, нельзя? Нынче шкода уже в двенадцать вовсю камасутру изучает и субботники устраивает, не то что мы, — и, снова насупившись, посмотрел на Колькину мать, стоящую поодаль.
— Это я так, к слову спросил.
Игорь промолчал, а Марина Владимировна стояла и слушала их беседу, не встревая со своими вопросами, хотя её так и подмывало спросить про сына.
Инспектор о чем-то подумал, потом достал записную книжку из кармана курки. Заглянул в неё, и, обращаясь к Игорю, спросил:
— Скажи, а вы когда собирались, брали с собой магнитофон или там гитару, к примеру, или просто сидели, пиво пили?
— Когда как. В основном так, трепались. Иногда Серега приносил маг, но он такой х… хреновый, ленту зажевывает. А на гитаре у нас никто не играет, так бренчим помаленьку и все.
— Значит, ничего ценного у Николая при себе вряд ли что-то могло быть, кроме сотового телефона?
— Ну да, а что еще?
— Скажем цифровой фотоаппарат или видеокамера.
— Не, у нас нет. У Верки есть цифровик, но её жаба задушит, принести сюда. Сколько раз просили фотки щелкнуть. Мне вот отец обещает на день рождения подарить сотовый с фотиком, вот тогда клево будет, можно прямо здесь щелкать.
— Хорошо, вы здесь постойте, пожалуйста, а я пока осмотрю место.
Марина Владимировна осталась стоять рядом с Игорем, а инспектор осторожно вошел внутрь импровизированного места отдыха подростков и стал внимательно рассматривать кусты, нет ли чего подозрительного. Ему понадобилось минут пять, чтобы осмотреться. Не найдя ничего существенного, он огляделся по сторонам и произнес:
— Вы подождите меня немного, я пройдусь вокруг, мне надо посмотреть.
— Конечно, конечно, — произнесла Марина Владимировна.
Инспектор обогнул кусты и спустился к насыпи. В самом низу было довольно сыро, но пройти было можно. Росли кусты, деревья, большинство из которых, были обрезаны путейскими рабочими, поэтому стволы выглядели причудливо-убого. Он подобрал палку и, посмотрев снизу на место, где лежала сломанная береза, прошелся вдоль канавы. Отойдя метров на двадцать, повернулся и пошел в обратном направлении. Раздвигая кусты рукой, он палкой подобно грибнику, приподнимал старые листья, и случайный мусор, проверяя, нет ли чего внутри. Пролетевшая ворона уселась на ветку дерева и громко каркнула два раза. Инспектор повернул голову и, посмотрев на неё, подумал:
— Черт тебя принес, накаркаешь еще чего…, — и в этот момент он увидел, что в кустах что-то лежит. Осторожно раздвинув ветки, он протянул руку, но брать не стал. Это был сотовый телефон. Достав из кармана носовой платок, осторожно, двумя пальцами взял телефон и положил его в платок на ладонь. Поднявшись с насыпи, прикинул, что от места, где лежал телефон, до места, где предположительно мог быть Николай, было метров пятнадцать. Вполне достаточно, чтобы бросить телефон в случае, если от него хотели избавиться.
— Марина Владимировна, а какой марки сотовый телефон был у вашего сына? — спросил Лебедев, поднявшись и подойдя к ней.
— «Сименс» М35, старая модель, — не дав ей сказать, произнес Игорь.
Инспектор, держа на ладони платок с лежащим телефоном, показал ей его и спросил:
— Узнаете, телефон вашего сына?
— Его, — произнесла она, и в глазах у неё все потемнело. Она стала оседать на землю, и инспектор еле успел положить платок с телефоном на землю и подхватить её. Вместе с Игорем усадили её на пень. Инспектор, попытался включить телефон, чтобы проверить входящие звонки, но сигнала не было. Видимо при падении он получил повреждения.