– А, может быть, Вы сначала представитесь?
Это прозвучало как приказ.
Похититель криво усмехнулся одними губами, не тонкими и не пухлыми – гармонично сочетавшимися с его широким носом, густыми бровями и низкими скулами. Зелёные глаза не вписывались в общую картину лица незнакомца, но выгодно дополняли её – приковывали взгляд наблюдателя своей глубиной. Казалось, их обладатель постоянно снедаем внутренней борьбой: открыть истину или сохранить тайну?
– Зовите меня Карл, – ответил резчик, наконец, и пересел в кресло у кровати, вероятно для того, чтобы не нарушать боле личного пространства своего «гостя» и помочь тому расслабиться.
– Джозеф, – в свою очередь представился наш герой.
Это было его второе, а совсем не вымышленное имя.
Он не желал уподобляться незнакомцу, который явно страдал психическим расстройством.
Иным ему сложно было объяснить фанатичность и тщательность, с которой незнакомец подготовился к их встрече: загримировался под героя знаменитой эпопеи[8], ещё до того, как проник в больницу и выкрал Джозефа.
Наш герой надеялся, что незнакомец раскроет свои намерения сразу, а потом… всё сказанное можно будет использовать против него в суде.
А пока Джозеф не тревожился по этому поводу.
«Окружающая среда» не была агрессивна к нему, но он совершенно не представлял, где находится, и потому испытывал легкое беспокойство.
Умение импровизировать напомнило о себе лёгким биением в висках.
Наш герой понял, что может «вскрыть» этого мнимого пикового Короля, если покажет тому Даму червей, которую много лет прятал в рукаве[9].
Он надеялся, что у противника лишь пара злобно шипящих двоек[10], неважно какой масти – их просто будет задушить[11].
На воображаемом столе лежал крестовый туз, очень похожий на крест, и десятка бубнов, отсчитывающая минуты до открытия райских Врат.
Джозеф не сомневался, что сумеет договориться со Святым Петром.
Будучи заядлым картёжником, он хотел сорвать банк!
Но тут в игру вмешалась Хитрая Семёрка.
Шорох на грани восприятия, заставил его прислушаться.
– Я слышу тебя, Фред[12]! – прокричал Карл в бархатный сумрак над очагом, разворачиваясь к камину всем телом, не покидая удобного кресла – то бишь вместе с ним.
Из дымохода посыпались проклятья и «пёрышки» гари: чёрные, как тягостные мысли, они кружились, опускались на пиджак и становились невидимыми.
Через несколько секунд в кирпичном проёме возникла голова человека.
Он был перемазан сажей от макушки до пяток, и напоминал Витцлипутцли[13].
Бежевая гавайская рубашка, испещрённая жёлтыми завитками, и посеревшие брюки являли собой жалкое зрелище.
Выбравшись, Фред утвердился на полу. От старого костюма на нём остались лишь коричневые замшевые башмаки на тонкой подошве[14].
Его Джозеф тоже узнал.
– А ты не пробовал воспользоваться дверью? – спросил резчик чуть иронично, убирая свою поделку в карман пиджака.
– Мне нравится забираться туда, где высоко[15]… – отмахнулся «трубочист». – К тому же за дверью сидит монстр, прикинувшийся собакой. У него бронированные титановыми пластинами бока. Я не захотел проверять крепость его челюстей – уж слишком они похожи на медвежьи капканы[16].
Выразив вслух все свои мысли ещё парой ругательств, Фред попытался отряхнуться. И снова выругался, ибо получилось у него скверно – копоть оставила на штанинах длинные чёрные полосы. Но ему пришлось удовлетвориться таким результатом. Чтобы успокоиться, он зачесал растрепавшиеся волосы назад. И широко улыбнулся!
Карл рывком встал из кресла, окинул его взглядом и едко заметил:
– Выглядишь, как настоящий сёрфер.
– Раз уж ты устроил сборище в бунгало[17] короля битников[18] на сент-питском[19] берегу, я решил этим воспользоваться, – сыронизировал «покоритель дымохода».
Мистер Кори покачал головой.
– Пусть так… Меня интересует другое, мистер Кэссиди… Ты принёс? – спросил он.
– Что?! – Фред сделал удивлённое лицо.