– Мой сын будет недоволен… – угрожающе заметил Карл.
– Ты не понимаешь шуток! – Мистер Кэссиди обиженно скривил губы, и хлопнул себя по бедру, так, словно там должен был висеть револьвер[20]. – Он всегда при мне! Когда будет нужно – я попрошу Его выйти, – а потом воскликнул, замахав рукой, как хвостом, в знак приветствия: – Рад видеть, сэр!
Джозеф усмехнулся. Ему начинало льстить такое куртуазное[21] обращение.
– Кто следующий? – спросил он негромко, жалея, что не видит целиком весь расклад.
Время разыгрывать Даму, носившую имя самой прекрасной ирландской девы[22], ещё не пришло.
– Если ситуация такова, какой выглядит, – рассуждал наш герой безмолвно, – то обещание её вернуть заставит этого негодяя сдаться и выпустить меня отсюда.
Джозеф внимательно изучал лица Карла и Фреда.
Похититель и «трубочист», будто сговорившись, почти одновременно воззрились на шпалеру, то ли украшавшую, то ли уродующую стену у двери.
Спустя мгновение два чёрных силуэта проступили там, где ворса касались их тени, шагнули вперёд и, уплотнившись, стали мужчиной лет двадцати пяти в льющемся плаще, который окутывал его целиком, как сари[23], и юношей лет восемнадцати с явно выраженными признаками аутизма на лице, в рваных рубашке и шортах цвета хаки.
Возможность использовать Прекрасную Даму таяла, как утреннее марево: Валет Теней привёл с собой Безумную Девятку.
Наш герой улыбнулся так, будто проглотил горькую пилюлю.
Его похититель же напротив сладко осклабился и сказал:
– Тебя я знаю, – а потом, кивнув на юношу, поинтересовался: – Кто он?
– Скажи им, Деннис, – потребовал Валет.
Юноша встрепенулся, как промокший щенок, и проронил, начав с шёпота и закончив криком:
– Я тот, кто мчался сквозь все свои воплощения по мосту из праха, которым является наше прошлое[24]…
– Побочный эффект невостребованной многодушности, – тихо сказал Джозеф, неожиданно для всех, и закашлялся под удивлённым взглядом Фреда так, словно старался скрыть свои слова.
– Как Вы, сэр? – спросил Карл обеспокоенно.
– Более-менее, – эта фраза далась нашему герою легко: он не ощущал страха перед неизбежностью, и поймал себя на мысли, что с нетерпением ждёт развития событий.
Видимо, уловив его настроение, мистер Кори улыбнулся и предложил:
– Давайте переместимся в гостиную способом, приличествующим обычным людям – на своих двоих, – он поглядел в глаза Фреду, потом – Валету, затем – Джозефу и осведомился участливо: – Вам помочь, сэр?
Прежде чем ответить, наш герой мысленно ощупал своё тело и отрицательно склонил голову к плечу.
У него звенело в ушах. Но лишь слегка. Это был добрый знак. Без поддержки он спустил ноги с кровати, поднялся и, покачиваясь, как «Золотой идол»[25] на волнах, направился в соседнюю комнату.
Фред услужливо распахнул перед ним дверь.
Карл проводил его ободряющим взглядом.
Валет – скучающим.
Деннис – равнодушным.
Гостиную освещали четыре жёлтые лампы-бра, закреплённые в углах комнаты.
Наш герой устало рухнул в кресло, обитое красным бархатом, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу – отгородился защитной позой.
Остальные «участники заговора рассредоточились» по залу.
Фред устремился к ореховому бару и налил виски в высокий фужер для мартини, потому что других бокалов не оказалось.
Валет отвёл своего подопечного к окну, и Деннис бездумно уставился на горшок, в котором вот-вот должны были раскрыться два цветка на одном стебле: белый и чёрный.
– Блифедж[26]? – спросил самого себя Джозеф.
Карл привалился к стене и серебристый браслет, украшавший его запястье, как на часы. Он явно выбирал подходящий момент, чтобы начать переговоры, но случилось невероятное. Под локтем резчика возникла большая красная кнопка[27]. Сам того не желая, мистер Кори «утопил» её в стену. Межконтинентальная ракета вроде бы нигде не стартовала, но у кресла нашего раскрылся светящийся белый повал, и оттуда вывалился некто в полном латном доспехе. Он схватился за рукоять, готовый выдернуть меч из ножен, притороченных к поясу, и поднял забрало шлема. Его лицо исказилось от ужаса. Рыцарь походил на человека, вырванного из своей реальности.