Как доказательство сказанного, полный отчаяния вопль взлетел в небеса.
– Лебединая песнь[57], – выдохнул мистер Рендер.
– Чья? – спросил Фред, боязливо ёжась.
– Не имеет значения, – раздался голос откуда-то снизу, и сразу у стены гостиной, на том месте, где совсем недавно стоял стол, без всяких спецэффектов появился мужчина в красном. Всё на нём: брюки, сапоги, рубашка, пояс, плащ и перчатки – абсолютно всё, было цвета крови[58].
Высокий, но не чрезмерно, крупный, но не тяжелый, он двигался плавно, как сытый тигр.
– Он носит красное, и мало говорит… Я представлял его иначе, – подумал Джозеф.
Яма небрежным движением отбросил с плеча развевающийся алый плащ, и над его малиновым кушаком блеснул рубиновый набалдашник эфеса сабли.
Он курил глиняную трубку, и вокруг него медленно расползался багряный липкий туман.
– Сюда, – сквозь стиснутые зубы, приказал Яма.
Кот перетёк с бара на пол аморфной чернильной кляксой и уполз под стол, просочившись между ног Денниса, чем сильно того ужаснул – отшатнувшись, юноша нечаянно поднял глаза, столкнулся взглядом с Красным Человеком и пролепетал:
– Люцифер…
– Нет, всего лишь почтенный Яма, – успокоил его Принц-который-был-тысячей.
Гениальный изобретатель, много лет не снимавший маску Бога Смерти, остался полностью безучастен их словам.
– Они идут[59]! – тройной вопль Лунной Птицы, Блэка и Джилл услышали все.
– Кто-нибудь видел здесь моего блудного пса?! – вопрос со стороны двери раздался мгновением позже.
– А разве это важно? Присоединяйся к нашему сборищу, калликанзарос[60], и совершим ритуал! – воскликнул Корвин, оборачиваясь к последнему герою разыгрывающейся пьесы, и снопа улыбнулся доброжелательно-приветственно.
– Сколько мне раз ещё повторять: «Зовите меня Конрад»[61]?! – выдохнул новоприбывший гневаясь, бросил короткий взгляд на Джозефа, быстро осознав всё происходящее, кивнул и взял мистера Рендера за другой локоть.
– Подняли они свои Атрибуты[62], – пробормотал наш герой, и так вновь сотворил из «простых смертных» могучих богов.
– Готово, – сообщил Серафис сухо, вытирая руки о платок, извлечённый из кармана атласных брюк. Его белая рубашка слегка потемнела от пота. Его агрегат начал вибрировать и потрескивать.
– Дальше! – приказал Яма.
Ритуал возобновился.
Следуя указаниям Мерлина, Корвин, Валет и Фред, мистер Сэндоу, Рендер и Конрад, Принц, Деннис и Чёрный Кот даже, услужливо отрастивший плетевидные конечности, взялись за руки. Магическая фигура замкнулась. Три луча звезды, центром которой стал Джозеф, раскинулись по сторонам света. Последнее слияние образовали Серафис, Яма и Мерлин, не касаясь друг друга. Только Посланник Ада, чей бунтарский дух помогал ему выживать, не участвовал в обряде, а дремал, развалившись в удобном кресле. Выполнив свои обязанности, он оставался равнодушен к судьбе гибнущих людей, как обычно[63], хотя сейчас рядом был только один – наш герой. Ему и не нужно было вмешиваться, потому что наука и магия танцевали жуткое и жгучее пламенное танго, и простому байкеру не стоило влезать между ними. Логрус и Путь соприкоснулись. Грянул взрыв!
Принц-который-был-тысячей, олицетворяющий саму изменчивость бытия, крепко сжал ладонь Денниса, который являлся вместилищем памяти человечества, а тот, в свою очередь, раздавил щупальце Чёрного Кота, непрерывно бубнящего воззвания к духам предков, чтобы те помогли свершиться чуду. Мистер Сэндоу, единственный из людей обладающий знанием терраформы, попросил бессмертного Конрада не отпускать мистера Рендера, который до травмы обладал редкостной психической мощью. Серафис щёлкал переключателями агрегата. Яма вглядывался в блестящее ониксовое кольцо, а может быть чёрное колесо без спиц, которое незаметно извлёк откуда-то и поднял на уровень глаз. Мерлин отдавал распоряжения Призрачному Колесу[64], менявшему цвет в спектре от киноварного до индиго, активируя паттерны Хаоса и Порядка: золотые, как солнечные лучи, нити энергии плавали в воздухе.