«Тана Альен», — повторила она про себя, поражаясь собственному спокойствию, — «мое имя — Тана Альен».
Все остальное тонуло в беспроглядной тьме, как и вся степь… Как и умирающий неподалеку Уннар-заш, молодой, полный сил и какой-то чересчур правильный и благородный, что ли. Такие, как он, долго не живут — ни здесь, ни за стеной Гиблых Радуг.
Двое пришли к выводу, что Уннар-заш не опасен более, быстро осмотрели убитых и развернулись к Тане — но она не предпринимала попыток бежать. Просто лежала и смотрела, как, хрустя сухой травой, к ее голове приближаются две пары ног, обутых в тяжелые сапоги. Страха не было, было лишь сожаление о том, что Уннар-заш убит. Как странно, он выглядел таким… широкоплечим, сильным. Казался вечным. Но увы. Несколько секунд — и нет больше молодого военачальника. Она с разочарованием подумала, что наверняка не успеет забрать медальон.
— Поднимись, женщина, — прозвучала команда.
Тана послушно поднялась. Она помнила тех двоих — оба были из отряда Уннар-заша и оба отправились следом отбить ценную добычу.
— Ну, что я говорил? — Дей-шан ткнул пальцем в Тану, — разбогатеем мы с тобой, Риэду.
— Вы тоже повезете меня к Повелителю? — поинтересовалась Тана, за что тут же получила оплеуху. Легкую такую, Дей-шан даже не замахивался особо, но от удара в голове звякнули осколки зеркала, все закрутилось перед глазами, и Тана обнаружила себя в руках Риэду. Который, к слову, тут же воспользовался ситуацией, чтобы совершенно по-хозяйски ухватить за задницу. Этот парень вел себя совершенно предсказуемо, а потому был почти безвреден. Мужчин Тана не боялась. Особенно таких, молодых, горячих и безмозглых. Куда большую опасность мог представлять предатель, убивший своего командира, но Тана решила, что и с ним разберется. Всему свое время.
— Ты что? Испортишь же! — несмело взбунтовался Риэду.
Тана одарила его долгим, благодарным и очень многообещающим взглядом. Дыхание у парня участилось.
— Не испорчу, дурак. Женщину надо в страхе держать, понял? — и тут же, обращаясь к Тане, продолжил, — ну что, будешь слушаться?
— Буду, — согласилась она. Промакнула тыльной стороной ладони разбитую губу. Ох, ответишь ты за все, Дей-шан…Да и ты, Риэду, тоже.
— Тогда становись на ноги и греби к лошадям. Оставь ее, Риэду, сама дойдет.
Тана, демонстративно пошатываясь, побрела в сторону лошадей. Ей почудился хриплый полувздох-полустон из травы, где лежал Уннар-заш, но она не решилась пойти туда. Проку-то? После таких ран здесь не выживают. Хотя жаль его, очень жаль.
За ней шли двое, Тана слышала, что они о чем-то горячо спорят, но, как ни напрягала слух, не могла разобрать ни словечка. В какой-то миг Дей-шан широким шагом опередил ее и твердо взял за плечо.
— Риэду, седлай, — короткий кивок в сторону сонных коней, — а ты, девка, прогуляешься со мной.
— Дей-шан! — возмущение и раздражение в голосе молодого Риэду.
— Я сказал — седлай, — повторил старший и потянул Тану в сторону. Понятно, для чего. Как говорил Уннар-заш — она здесь лакомый кусочек. Сокровище. Кто ж удержится от соблазна?
Тана не стала задавать лишних вопросов. Зная, что убийца Уннар-заша тяжел на руку, изобразила страсть просто запредельную, чем весьма того порадовала. Он даже ей руку подал, жесткую, мозолистую, поднял на ноги, и потеплевшим голосом сказал:
— Приведи в порядок одежду, женщина. Не врут сплетни. Будешь и дальше умницей, найду тебе хорошего хозяина. А нет — продам в бордель. Повелитель, он, конечно, владыка… Но скуповат. А мне не помешает золотишко на старости лет.
— Дей-шан так великодушен, — проникновенно выдохнула Тана, — я благодарна хозяину.
— Вот и ладно, — Дей-шан застегнул пояс, — а теперь ехать надо.
Когда они подошли к лошадям, Тана перехватила взгляд Риэду, брошенный в сторону Дей-шана. Зависть. И Ненависть. Непонятно даже, чего больше.
Риэду помог ей взобраться в седло, и Тана не смогла отказать себе в удовольствии незаметно погладить его по руке. Черные глаза воина жарко полыхнули, но он быстро отстранился и, сутулясь, побрел к своему коню.
— Давай, шевелись, — прикрикнул Дей-шан, — Иллерон нас ждет.
Занимался малиновым заревом рассвет над бескрайней степью. Как выяснилось, Тана совершенно не умела ездить на лошади — выяснилось после того, как она кубарем полетела на сухую землю. Поэтому Дей-шан взял ее к себе в седло. Не доверял, значит, молодому. Тана не сопротивлялась: во-первых, особого выбора ей все равно никто не предоставил, во-вторых, особого отвращения к Дей-шану она тоже не испытывала. Злилась — да, бесспорно. Потому что он убил своего же командира, подло напал в ночи и убил. Может быть, немного подумывала о мести — как-нибудь позже. Но так, чтобы до тошноты, до рвотных спазмов — такого не было. Тана, не помня, чувствовала: в ее жизни было столько разных мужчин, что увеличение этого числа на единицу не меняло ровным счетом ничего. Ну, а то, что он взял свое, не спрашивая согласия — не слишком высокая цена за хорошее обращение с абсолютно беспомощной женщиной.