Элли таки умудрилась всё объяснить и разложить по полочкам все неясности. По её словам, «недобиток» - тот самый сторож, «отпустивший» нас с Моникой, престарелый представитель гордого племени «каменного народа», живший объедками с племенного стола и с тоской ожидавшего смерти в желудках соплеменников. Был он, по местным меркам, стар, не очень здоров и забит соплеменниками. По его словам, всю его жизнь племя охотилось на два типа дичи – одни звери были привычны, но с каждым годом их попадалось всё меньше. Второй тип – загадка. Не похожие ни на кого из «привычных», часто агрессивные, в общем, не охота, а война. Причём направление – куда идти охотиться – задавалось «племенным триумвиратом» - за пару дней до очередной «охоты» вождь с двумя заместителями в сопровождении двух-трёх чозанахов уходил, а по возвращении отдавал указания, куда и зачем. Длилось всё это долго – всю его чозанахскую жизнь, пока «пять холодов назад» группа молодых и ранних не отпировала вождём и его присными. Как обычно, войдя в гастрономический раж, съели всех «знающих», а про него как-то забыли – хватало «помясистей и повкусней». А потом хватились – а жрать-то и нечего и некого. Но средь «революционеров» нашлась «светлая» голова – мол, разделить его успеем, пусть сперва покажет, куда ходили! Веди, мол, Будённый! Он сводил, а куда деваться? Пещера, в ней – типа «бог». Что с ним делать? Как поклоняться? Опять-таки со слов Элли, особо церемониться не стали – свергли с пьедестала, поколотили дубинками, а потом ещё и обгадили… А дня через два «прибыли» первые «недочозанахи» - двурукие, нежные на вкус и почти никогда не сопротивляющиеся. Иногда «на своих двоих», иногда в виде «консервов». У племени началась не жизнь, а малина – обряд избиения и обгаживания «бога», пару дней на «внутренних резервах» - и «Здравствуйте, земляне!». Потом надоело два дня голодать – его пинками обязали вместо «посиделок» за свеженакрытым столом отправляться в компании такого же «пенсионера» и выколачивать свежатину. «Напарник» его попал под раздачу, «выколотив» из изваяния патруль, как я понимаю, откуда-то из «горячих точек». Патруль героически погиб, проредив местное население, так что «выбиватель» отправился на вертел.
Глава 12
Иван. Усталый и злой на «виновников торжества».
Вернулись в наш новый «временный ППД» уже в сумерках. Мы с Далером – мокрые и усталые, Моника – просто усталая. Два мокрых молчаливых мужика и сухая молчаливая женщина. Сухая – потому что её в весьма нетёплую воду имитировать средневековую постирушку-полоскушку мы, не сговариваясь, не пустили. Нафиг-нафиг, и так ситуация жопная, и усугублять её чисто женскими болячками на почве переохлаждения как-то не климатило. В общем, как смогли, поработали «прачами» или как там прачки мужского рода называются. В общем, уже в сумерках вернулись. После увлекательного занятия по снятию с ЗИЛа тента и развешивания на просушку вещевого имущества у меня лично сил хватило на испить водицы из наполненного из реки термоса и залечь в кузове, подложив под голову похудевший рюкзак. И нагадить обильно на глистов иномирных и возможность съедения кем-нибудь – сил хватило только, проваливаясь в сон, незатейливо обматерить тех, благодаря кому я здесь очутился. Проснулся от доклада организма, голосом Куравлёва из “Ширли-мырли» заявившего, что «наше терпение небезгранично!». Потихоньку (покряхтывание и матерки шёпотом не в счёт) выбрался из гостеприимного кузова, обозрел окрестности и, не найдя ничего настораживающего, пошёл искать место где присесть. Это в героических эпосах все приключения сводятся к «пришёл-увидел-нахамил» и сплошному «урряяя!» и «шашки вон!». А реально очутись в подобном – хренушки, одни боли головные, от проблем с питанием до, пардон, осуществления , так сказать, обратного процесса. Ни опорожнительных кабинок, ни туалетной бумаги, даже условно-чистого «Макдональдса» не найти! Подтереться - и то проблема! Хрен его знает, попользуешься местной флорой, и нате вам – отёк какого-нибудь Квинке на чувствительный орган! Так что, вспомнив опыт кривоногих оккупантов из начала истории России, под опять-таки кряхтение и мат полез в кузов за одной из наполненных накануне фляг и автоматом «от греха» - а ну как пидорги-недобитки со вчерашнего дня затаились? «Из полей» возвращался с грузом – какая-то местная травоядная животина, небольшая, но упитанная, нашла возможным метрах в двадцати от меня остановиться и перекусить местной же травой. В итоге, волоча её за собой на «галстуке» из автоматного ремня, застал весь местный люд в разгар подготовки поисково-спасательной операции. Получил невнятно-скоропалительный выговор от всех, столь же невнятно отбрехался и передал «бразды управления» Далеру – человек восточный, на барашках выращенный, офицер к тому же – ему и карты в руки, даёшь шашлык на завтрак! Пока то-сё, костёр-угли-шампуры из шомполов и прочая хозяйственная суета, солнце местное довольно высоко поднялось. Далер в качестве шашлычника блеснул – без соли и приправ сотворил весьма вкусное и сытное жарево. Отошедшая негативка пыталась морщиться и жаловаться, но получила от Моники быстрый краткий отлуп. А сама Моника подорвалась и вернулась с рюкзаком «неизвестного солдата», откуда извлекла пакетики с приправами и солью. Правда, пустить в дело ей их не дали – Далер вежливо отобрал, заверив, что в обед всё будет посолено и поперчено, а пока «кушайте так». Пока ели, обсуждали планы «на жизнь». Надо – всё, за что хвататься – неизвестно. Из первоочерёдного – разведка местности, хотя бы ближайших окрестностей, и поиск воды – как-то неэкономично катать грузовик за двадцатью литрами воды – бензина жаль, конечны запасы! Значит – пёхом! Минут десять уламывали Монику остаться за старшую в лагере. Уломали, вернее, убедили – на Олафа однорукого надёжи мало, с по-прежнему безымянной негритянки спроса вообще нет… А кто, как не женщина, сможет разобрать и намародёренное, и затрофеенное? В общем, вышли с Далером налегке, взяв по две фляги и автоматы с полным подсумком на ствол. У меня амеровский рюкзак за плечами – он поменьше моего и поприладистее, честно говоря, у Далера – найденная на поле боя его же планшетка и сапёрная лопатка. С меня - выбор направления, с него – картографирование по мере возможности. Условились с Моникой, что если не вернёмся до темноты, то в течение пары часов каждые пять минут она будет бибикать ЗИЛовским сигналом секунды по три – глядишь, поможет нам сориентироваться. Заверили, что далеко заходить не будем. Всё, ушли. Первые часа два шли сторожко, почти не переговариваясь, бдительно обшаривая всё вокруг довольно пугливыми взорами. Не встретили никого крупнее котёнка, видимо, чозанахи действительно сожрали всё мало-мальски крупное вокруг