Но возмущаться он не смел, потому что боялся просто до одури. Боялся этой черной как уголь, противной женщины, которая почему то знала наречие его племени. Боялся светловолосого молчаливого мужчину, один взгляд которого бросал старика в дрожь. А сильнее всего его пугал человек по имени Иван, энергичный, злой и громкоголосый. Да и черноволосый ускоглазец тоже был очень опасен.
И старый Утырк старался найти общий язык с этим бывшим мясом. Он прекрасно видел, что люди сделали с его племенем.
Ну и что, что племя хотело сьесть Утырка? Так положено. Но люди его почему то не сьели, а забрали с собой и мучили вопросами. Странные..
И эта противная черная женщина, которая притворялась, как будто ей хочется с ним, с Утырком разговаривать1 Да детишки в племени лучше притворятся умели.
Утырк услышал шорох, открыл глаза и увидел перед палаткой странные зыбкие силуэты. Он только собрался вякнуть что то, как силуэты задрожали и пропали. Если бы у Утырка были бы развязаны руки, ну хотя бы одна пара, он бы точно протер глаза, что бы лучше видеть. Но руки были крепко связаны.
Тогда старик решил, что ему все это показалось и уснул.
Силуэты тем временем обследовали лагерь людей, показались на разоренном стойбище чозанахов, покрутились вокруг и спокойно исчезли.
Под утро из палатки выползла почти на карачках Моника, с трудом поднялась на ноги и побрела умываться. Растолкав Элли, припахала американку готовить завтрак. Есть хотелось неимоверно.
Поняв, что Элли ничего готовить не умеет, Моника поковырялась в запасах, натасканных Иваном и соорудила немного перекусить. Напилась воды из бутылки. Напоила Элли, практически насилу.
Заварила кипяток в найденном вчера в багажнике легковушки помятом чайнике. Вытащила пакетики растворимого кофе и чая. К этому времени из палатки потянулись проснувшиеся мужчины.
Начался очередной день на чужой планете.
-»»-»»-
Глава 16
Иван. Член(в хорошем смысле) группы по розыску религиозных реликвий.
Утро беспохмельное откровенно радовало. Погодка на зависть, тепло, сухо и ненавязчивый ветерок несёт непривычные, но приятные запахи со стороны, незанятой автокладбищем. Моника с Элли спроворили по собственной инициативе завтрак, не шибко обильный, но вполне достаточный. Под напитки (чистая вода,кофе и чай, для желающих – с чайной ложкой алкоголя) приступили к более конкретному допросу – где, что и как.
Поход вытанцовывался недолгий, на колёсах – часа четыре в одну сторону. Сперва по лесостепи, потом недолго в гору – и мы типа счастливы, статУя или статуй у наших ног. А доберёмся – будем посмотреть, так сказать.
- Кстати, Элли, спроси, куда в «дореволюционные» времена валились пришлые!
После недолгих переговоров выяснилось, что «сыпаться» куда попало земляне начали после того, как в приступе избыточного рвения статуе отломили руку. До того все появлялись в одном месте – на автосвалке. Олаф призадумался и выдал, что на их маршруте вроде попадался грузовичок с рекламой какой-то автохимической конторки, поставляющей расходники в автосервисы. Так как никто оставаться в лагере не хотел, то все, загрузившись в транспортёр, выдвинулись по маршруту «свалка – капище».
Дорога чем-то особенным не поразила. Представьте, что едете по колхозному полю, заброшенному лет десять-пятнадцать назад, зарастающему кустарником и деревьями, местами форсируете зарождающиеся овраги… Компания, правда, из разряда «нарочно не придумаешь» и небо непривычное над головой… И безлюдье, беззверье и бесптичье.
Доехали быстрее, чем рассчитывали, видимо, ходили сюда чозанахи не спеша, наслаждаясь природой или, что скорее, высматривали, чего схавать по дороге. Скала, с виду – обронённый каким-то гипервеликаном булыжник посреди лесостепи, какая-то неестественная, что ли… Ну вот типа камней, которые ледник принёс в давние времена, щедро рассыпав и не убрав за собой. Только этот бульник – это какого размера ледник его сюда притаранил??? В общем, та ещё картинка…
Транспортёр легко преодолел подъём к дыре в «булыжнике». Далер заглушил двигатель, экспедиция в полном интернациональном и интерпланетном составе вылезла наружу и минуты три, переминаясь с ноги на ногу, вслушивалась в негромкое посвистывание ветра и потрескивание остывающих потрошков транспортного средства и разглядывая окрестности.