-»»-»»-
Вернувшиеся с реки, глухие, но совсем не немые, троица браконьеров-монстроубивцев, довольные и счастливые, громкими криками обьяснили остававшемуся народу в лагере, что дело прошло ХОРОШО!
Правда, оглохли немного, но с кем не бывает, а?
Изрядно перенервничавшие Олаф, Далер и даже Элли, которая, оказывается тоже сильно
переживала за успешное возвращение Ивана, потребовали обьяснений.
Иван, как человек взрослый, умудренный и уставший, тут же предложил обьяснения совместить с ужином. Типа, так устал, что жрать хочется сильно!
Старик китаец, видимо уже выучивший слово «жрать», быстро засуетился и на пару с Далером и с помощью вездесущей старухи китаянки, быстро «накрыл поляну»
Спиртного хватало, мяса тоже, что-то типа овощей китаянка обеспечила. Не было только хлеба. Но и тут китаянка не ударила в грязь лицом, показав что она крайне нужный член обчества, и выставила на стол печеные клубни, очень похожие на картошку.
Народ,распробовав клубни, пришел в восторг и блюдо смели со стола просто в мгновение ока.
Наелись,напились, наговорились и нашушукались.
Наорались и наездились.
Уже поздно ночью, под ясным светом лун люди разбрелись по палаткам.
Хорошо подвыпивший чозанах, которого пару дней как на ночь не завязывали, отполз от стола и так же, ползком, встать ему было просто лень, отправился спать на привычное место. Но забраться в кузов грузовика, где у него было оборудовано логово, старый чозанах не смог, и свалился как куль, у колеса.
Все затихло.
Китайцы, быстро убрав со стола, залезли в свою палатку. Далер забрался в броневик и заснул на водительском сиденье.
Элли что то шепнула Монике и выскользнула из палатки. Моника через пару секунд проделала тот же трюк.
Разошлись девушки по разным палаткам. Элли нырнула в палатку Ивана, а Моника — к Олафу.
Старые китайцы проснулись от странных звуков, раздающихся на обжитом пятачке автосвалки..
Проснулись,подняли головы, прислушались и сообразив, что за звуки слышат, обменялись парой слов и с довольными ухмылками вернулись ко сну.
Они еще помнили времена, когда и сами были горазды устраивать по ночам очень похожий шум.
По лагерю бесшумно двигались полупрозрачные фигуры. Осмотрев место действия, что то просемафорили друг другу и растворились в ночи.
Пафнутьич, спавший прямо за столом, во сне явно вспоминал что-то очень матерное.
Иван.Вспоминающий вчерашнее. Пунцовый, но довольный.
Да-а-а…Хорошо отметили День мести… На волне эйфории на пару с Моникой напоили всех, кроме детей.
Покуролесили – как в юности весёлой. Сказка! Одни обрывки, но приятные.
Упоенные до ближневосточных глаз «китайские товарищи», дуэтом напевающие что-то заунывно-национальное… Далер, что-то втолковывающий на своём языке чозанаху, такому же пьяному, как он сам…
Мы с Моникой, обнимающие и пытающиеся качать Пафнутьича… Элли, прихлёбывающая портвейн из горла и кормящая китайчат шоколадом…
Моя пьяная езда на броневике…
Моника, о чём-то шепчущаяся с Олафом…
Тут я понял, что припоминаю всё это, почёсывая и поглаживая чью-то голову… Волосы недлинные, жёсткие… Точно не Моника! И явно не Олаф! Кандидатур всё меньше…Бляяяя…
Что делать, если – Далер????
Или – чозанах???? «Душа упала в пропасть с дурацким звуком…», простите, Владимир Семёнович!
Ха-ха!Рано записывать меня в жопотыки! Это Элли!!! Приподнялась на локте, сонная, чмокнула в плечо и вознамерилась дальше спать! А фигушки! «Во всём теле такая приятная гибкость образовалась» на радостях! Что значит «Но! Но!» Как это «нот нау»? «Лейте»? Само собой, и «лейте» тоже!
За завтраком, точнее, ранним обедом, самыми живыми были дети. Самыми довольными – Моника и , на удивление, чозанах с Пафнутьичем.
Старички-китайцы превратились совсем уж в «узкоплёночных», прихлёбывали отвар из бабкиных местных трав и улыбались.
Далер мужественно перебарывал похмелье, Олаф почему-то поглядывал на меня с опаской… Мне же было просто очень и очень неплохо. Солнышко светит, тёплая и , на поверку, совсем не дистрофичная Элли греет левый бок, «гринфилд» листовой в чашке…
Блинков бы бабулькиных стопочку – и вообще больше ничего не надо.