Олаф глядел-глядел на меня, да и, подорвавшись, позвал меня «на пару слов» в сторонку. Ну, охота ему точки над буквами родного алфавита расставлять – не вопрос, помогу чем могу!
Вкратце монолог потомка викингов сводился к тому, что Моника – его любовь, сила и слабость. И он её ни с кем делить не будет и …
В общем, понёс какую-то ересь умеренно-агрессивную. Аж разрумянился. Я дождался перерыва в его монологе и в ответном слове выразил всё переполнявшее меня счастье от факта взаимной любви представителя северной Европы и русской южноамериканки.
После чего вернулся к Элли, чаю и недоумённому взгляду Моники. По-моему, она ждала другого развития событий, хе-хе.
- Чего, мордобоя с матом ожидала?
- Ну ….
- Мы с тобой неплохо сработались, дополняем друг друга… И на хрена нам секс?
- Э…
- Ты ж на него глаз положила ещё в чозанахьей пещере! И чего мне в твой пожар страсти со своим ведром лезть?
- Действительно, мы же друзья?
- Ага.
Блин, а чего она слегка расстроилась-то? Не понять нам женщин, правильно говорят, что они от других обезьян произошли…
Моника
Вот чего я не ожидала, так того, что мой (ну да, теперь уже мой) Олаф пойдет к Ивану просить моей руки! Вот же воспитание традиционное! Типа, раз уж мы с Иваном оба из одной страны, а Иван постарше будет, да и спасались мы от чогнахов-чозанахов вместе, то и руки моей надо просить у Ивана.
А Иван, ну он в своем амплуа. Он видимо решил, что Олаф с ним о соперничестве говорить будет! Ой, мама моя, цирк! Иван с английским не слишком дружит, а Олаф по русски не говорит. Переговорили они, кое как до Олафа дошло, что тут добиться чего то- дохлый номер, и тут Иван возвращается к столу. Морда самодовольная, весь лоснится от удовольствия. Элли на него чуть-ли не облизывается.
Я, наверно с дуру, решила Ивану ситуацию прояснить. Ха! Не тут то было, Иванушка мне сам стал прояснять, что между нами есть или чего нет.
Комедия. Я рот открываю, что то сказать, а Иван мне- типа ты от меня мата не жди, я мол, человек культурный!
А кто ждал? Я? Хмм..
И тут же продолжает- мол, мы с тобой конечно сработались, но шуры-муры крутить не будем, ты мол, видно как по Олафу сохнешь, чего типа, мне вас разбивать?
Не, ну Ваня от скромности не умрет! Его из-за его нахальства прибьют. У меня аж слова испарились, сижу только экаю и мекаю.
А Иван сидит, разоряется, что мол у него и в мыслях никогда ничего, и вообще, я ему по генотипу не подхожу!
Ой ты ж боже мой, ну так Элли ему как раз, мне что, жалко?
Наконец я в Ивановы сентенции вклинилась — Мы же друзья, - говорю. Иван снизошел, подтвердил. Ну я и ушла себе к Олафу.
Кажется, Иванушка решил, что я тоже по нему с ума схожу? Нда... вот что значит русский мужик, если бабы вокруг есть, то он считает, что вот прямо все по нему родному только и сохнут. Ага, щас. Вот так прямо... мне и Олафа хватит.
А речку мы освободили! Купаться можно, воду брать можно! Ура!
Так! А если в речке эта сволочь не одна жила? Тогда что? Ой! Надо бы придумать, как проверить, остались ли там еще такие же твари.
Пойду, с Пафнутьичем поговорю. Он у нас профи-браконьер, авось придумает способ выяснить.
Глава 19
Иван. Сперва, как и все, недоумевающий, потом «замышляющий недоброе».
«Три счастливых дня было у меня…» А потом всё полетело кувырком! Но – по порядку. Даже нет, не так. Полностью счастливых было меньше, полтора где-то. А потом…
Судите сами – есть где жить, с кем жить, что есть и что пить, быт устроен, малина , в общем. Да плюс к этому – инопланетные пейзажи, потихоньку из незнакомо-враждебных становящиеся привычными и дружелюбными. Интересное занятие по поиску «пиратских кладов» - содержимого автосвалки.
Вдобавок Моника, отключившая феминистку-стерву, взрывающуюся по любому поводу… Не, «белой и пушистой» она не стала, но помягчела, что ли, и характером, и лицом. Или это – оттого, что мы перестали рядом находиться – в «экспедиции» она теперь с Олафом ходит. Так что пересекаемся в основном либо утром, либо под вечер, ближе к ужину. Нет, бывают проблески, конечно, особенно когда она голодная, но по сравнению с её прежним состоянием «шпринг-мины» на боевом взводе – «семечки».
Прокатившись «на Далере», мы привезли и установили ещё три палатки – нам с Элли отдельную, Монике с Олафом отдельную и «чайна-таун». Заодно и соорудили ещё один сортир – чтоб, в случае чего, не стоять, пританцовывая, в очереди.
А потом Далер развёз увеличившиеся поисковые группы – К Монике с Олафом присоединился Пафнутьич, а к нам с Элли, по её настоянию – чозанах.