Но у Шрамма был и еще один веский аргумент в свою защиту, а именно: в целях сохранения благопристойности он выставил восковые фигуры не белых, а черных людей, то есть людей неполноценных. Ведь на животных, демонстрируемых в зоопарке, не надевают фиговых листков, точно так же и чернокожие не могут возбуждающе влиять на многоуважаемую публику. Но в дополнение ко всему вышеизложенному «нижеподписавшийся Бодог Шрамм» просил, — даже не просил, а требовал, — чтобы его все же признали виновным в нарушении благопристойности. Более того, пусть на него наложат штраф, если сочтут нужным. «Для популяризации естественных наук необходимы жертвы», — заканчивал он весьма рассудительно.
Однако и полиция, и муниципалитет в качестве первичной судебной инстанции признали вполне обоснованной ссылку на неполноценность негров и установили, что в данном случае речь действительно идет о популяризации естественных наук, снимая тем самым с Бодога Шрамма всякое обвинение. Но Бодогу такое решение вовсе не улыбалось. Он поспешил заручиться соответствующими рекомендациями к инспектору полиции и в муниципалитет и до тех пор настаивал на своем, пока наконец не вымолил наложение штрафа в двадцать пять крон, после чего послал сынишке полицейского инспектора воскового лебедя, приготовленного специально для этой цели Мартоном Жиго.
Бодог Шрамм вернулся домой, радостно размахивая выпиской из судебного протокола, которую он тут же наклеил на стенку балагана вместе с объявлением, написанным каллиграфическим почерком Мартона Жиго:
«Невзирая на все препятствия, чинимые полицейскими органами, наш девиз: «Всегда вперед к познанию нагой и неприкрашенной природы!»
Начиная с этого дня количество посетителей паноптикума увеличилось вдвое.
Шли годы. Мартон Жиго стал настоящим мастером своего дела. Разве можно перечислить все его творения? Он вылепил итальянского короля Виктора-Эммануила, германского императора Вильгельма II, прославленного американского убийцу Тоби Батлера, число жертв которого, выявленных до 1916 года, достигло четырнадцати. Эта скульптура особенно хорошо удалась Жиго. Со времен Батлера многократных убийц было вполне достаточно, и в своей жестокости они намного превзошли его, однако по количеству жертв все отставали. Лохматая голова Тоби Батлера в течение многих лет находилась в непосредственной близости от Вильгельма II. В правой руке Тоби держал длинный нож (настоящий!), на котором капельки красного воска изображали кровь, левой рукой он вцепился в огненно-рыжие волосы женщины с разинутым ртом. Надпись гласила: «Четырнадцатая жертва Тоби Батлера, чудом оставшаяся в живых и вышедшая замуж за преступника перед его казнью на электрическом стуле». Влюбленные парочки, домашние работницы, склонявшие головы на плечи своих кавалеров-солдат, пожилые обыватели, любопытные школьники порой долгие минуты простаивали перед этим шедевром Мартона Жиго, и мурашки бегали у них по спине, когда они рассматривали женское тело на окровавленном полу. Женщина с огненно-рыжими волосами, все простившая из любви к американцу Тоби, давала богатую пищу их воображению.
Мартон Жиго был талантливым человеком, паноптикум расширялся, совершенствовался, и господин Шрамм в скором времени заменил скромный деревянный балаганчик красивой каменной постройкой. В первом этаже разместились короли, императоры, убийцы и другие знаменитости, второй этаж хозяин отвел для так называемого естествоведческого материала. Прихоти и деловые соображения Бодога Шрамма с помощью искусства Мартона Жиго были воплощены здесь в изрядную коллекцию, в составлении которой принимала участие и госпожа Шрамм, урожденная Розалия Мальтичка, бывшая цирковая наездница, некогда демонстрировавшая чудеса верховой езды на знаменитой гнедой кобыле Пепите. В 1916 году она упала с лошади, получив перелом тазобедренной кости, и с тех пор — правда, еле заметно — хромала. Удачу, изменившую ей на цирковой арене, Розалия решила обрести на арене супружества, вступив в брак со все более богатеющим господином Шраммом. Небольшая хромота невесты не только не отпугнула его, а, наоборот, совершенно очаровала.
Супруги Шрамм собирали как наглядные пособия для творческих опусов Мартона Жиго все рисунки, изображающие венерические заболевания, какие только можно было найти в толстых словарях и медицинских справочниках, а когда и это показалось им недостаточным, они дополнили коллекцию, мобилизовав собственный опыт и фантазию. Мартону Жиго пришлось изображать даже операцию грыжи, которой подвергался Наполеон III; он сделал это под непосредственным заботливым наблюдением Розалии. Описание операции грыжи у Наполеона III господин Шрамм отыскал в берлинском журнале «Die Neue Deutsche Wissenschaft»[24] с цветными иллюстрациями: там была помещена длинная и обстоятельная статья под заглавием «Императоры и другие властители во время операции». На скульптуре Мартона Жиго, правда, виднелись всего две ноги и кровь, вытекающая из оперируемой части тела, а более интимные органы были прикрыты запылившейся полотняной тряпкой. Но зато под этим уникальным произведением искусства стояла подпись: «Операция грыжи у Наполеона III. Детям до 16 лет смотреть не разрешается!» Все, предшествующее операции, посетители должны были восполнить собственной фантазией, представив себе, как его величество снимает горностаевую мантию, победоносную, кованную золотом шпагу, императорскую корону и в голом виде ложится на покрытый клеенкой операционный стол, принимая позу, унизительную даже для агента по земельным участкам, не то что для надменного французского короля.