Глава LVI
Комната допросов, полевой комплекс (П.) О. В. А. Р, Форт-Брэгг, Северная Каролина.
— Мне нечего сказать.
Кэтрин Брэнч осталось мало за что цепляться. Члены семьи арестованы или мертвы, вера подорвана покорением Ада и войной с Раем. Долгий срок в женской тюрьме раcтоптал ее ценности и самоуважение. Лишилась Кэтрин даже своей привычной «скромной» одежды. Теперь она носила стандартный наряд женской тюрьмы — дешевую оранжевую робу. Оставался лишь категорический отказ отвечать на вопросы, и за него она держалась отчаянно.
— Как жаль, — старший агент «Камикадзе» Смит старался не сказать лишнего, но полученные здесь свидетельства в суде представлены не будут, так что обычные правила не действуют. — Несколько наций изъявили желание допросить вас, и мы можем вас экстрадировать.
— Вы не имеете права мне угрожать. Судья сказал, что...
— Это распространяется лишь на судебные слушания. Как бы то ни было, после выдачи другой стране ваша судьба зависит исключительно от их правосудия. Может, вы слышали о «чрезвычайной выдаче»[307]. Кстати, не надейтесь соскочить с крючка после смерти. Мы просто будем ждать вас на той стороне и продолжим с места остановки. Так или иначе, Кэтрин, но мы узнаем все до мелочей. Конечно, если только вы не попадете в Рай, как верите. Туда мы еще не прорвались. Пока что. Но насчет этого не волнуйтесь, вы на дороге в Ад.
— Нет! Ад для отринувших Истинную Веру. Праведные спасутся, — гневно воскликнула Брэнч. Такая демонстрация веры больше всего отражала отчаяние девушки.
— Серьезно? Яхве говорил не так. Он сказал «все люди» и имел в виду именно это. С момента оккупации Ада мы сравнивали числа умерших здесь и прибывших туда. Они целиком и без исключений совпадают. Вы отправитесь в Ад, Кэтрин, единственный вопрос — когда и как. И что произойдет до того. Как я понимаю, Индонезия среди требующих вашей выдачи. Тюрьмы там, знаете ли, паршивые. Вы правда хотите провести остаток жизни в мольбах охране добавить вам рыбьих голов к чашке риса?
— Вы не можете мне этим угрожать.
— Если вы еще не заметили, я уже. Но, возможно, вы и правы, Михаил-Лан ведь обещал вам место в Раю?
Кэтрин Брэнч всхлипнула. Пережитое в тюрьме насилие и унижения навалились на нее и наполнили отчаянием. И еще ужаснее был страх грядущего, страх, что станет хуже. Ей казалось, кошмарнее этого заключения нет ничего, но разумом женщина понимала — оно не предел. И, похоже, так и будет.
Эти чувства смешивались с упорно гонимой мыслью, чем-то идущим вразрез со всеми вбитыми с детства установками. Те, кому она поклонялась, предали.
— Михаил-Лан ничего мне не обещал. Он просто сказал, что мой долг стоять в Истинной Вере. Мой долг.
— Что ж, это указывает на вашу судьбу в Аду, — Смит поглубже уселся в кресло. — Вы слышали о человеке по имени Роберт Э. Ли?
Плачущая Брэнч помотала головой, но остановилась. До нее дошло.
— Великий генерал Войны Северной Агрессии?
— Я бы сказал иначе, но да. Итак, он спасен и уже вполне оправился от своей кары. И знаете, Кэтрин, какой она была? Годы между смертью и спасением он провел, катая гигантский валун. Который едва мог сдвинуть. Он не видел дороги и часто натыкался на другие валуны. Лежал полураздавленный катящимся камнем. Мы спросили Абигора — за что? Почему ему досталось это, а большинство солдат отправляли в реку огня или ядовитые болота. Он ответил, что катать валуны обречены поставившие верность долгу выше чувства справедливости. Думаю, валун отражает тяжесть их чувства долга, а столкновения — что происходит при конфликте долга одного человека с другим. Конечно, это лишь моя догадка. Полагаю, вам уготовано именно это. И если вы серьезно верите в непогрешимую волю небес, еще вполне можете туда попасть. Тот круг явно будет среди самых быстро очищенных, но пока существует. Как и породившая его идея.
Брэнч замотала головой и снова разрыдалась. Одно дело обсуждать Рай и Ад в теории, как бы ни живописали их священники. А вот точное описание рока и понимание неизбежности такового — совсем другое. Оно подавляло реальностью и железобетонной абсолютностью. Кэтрин могла живо представить ощущения толкающего камень Роберта Э. Ли.
— Михаил ничего мне не обещал. Когда пришло Послание, мы легли в постели и ждали смерти. Папа, мама, все. Как нам приказали. Отец говорил не волноваться, что мы праведные верующие и что предание Аду нас не коснется. Что мы среди Избранных, среди спасенных. Я помню, как лежала, как выл пес на улице. Потом у моей кровати явился сам архангел Михаил. Он сказал, что я выбрана для особой миссии — следить за Оставленными людьми. Сказал, я среди группы избранных на эту работу. Мы должны были докладывать ему обо всем происходящем. А когда меня направили в (П.) О. В. А. Р, я передавала Михаилу все доступные мне сведения об исследованиях. В конце концов он спросил меня о точном положении комплекса на базе, чтобы напасть.
307
Практика обхода установленных в некотором государстве правил содержания заключенных, проведения допросов, а также запретов на пытки, путем спонсируемого самим государством похищения и внесудебной передачи человека другой стране с менее строгим законодательством.