Иду следом по лестнице, понимая, что злость моя сменилась растерянностью и … жаром в теле… Щеки пылают, но этот горячий шар катится ниже… Мда, видимо, все же сказывается отсутствие секса в течение трех лет.
Засовываю подальше свои странные ощущения, догоняю незнакомца, он дожидается наверху пролета третьего этажа. Смотрит на меня внимательно. Теперь и я могу лучше рассмотреть его. Профиль кажется мне знакомым, хотя я его точно нигде не могла видеть. Таких мужчин в наших краях редко можно встретить.
Породистый. Благородный. И пахнет от него так… М-м-м. Сногсшибательный терпкий аромат.
Что он здесь забыл?
— Спасибо! — киваю ему. — Дальше я сама, — забираю сумки.
— Простите меня за торт! Я не хотел вас напугать! — с искренней улыбкой смотрит на меня. Я невольно улыбаюсь в ответ.
— Вы меня простите. Это я растяпа. Вы тут ни при чем!
— Но я хотел бы загладить свою вину. Разрешите мне купить вам новый торт! — было бы неплохо, но незнакомец кажется мне опасным. И улыбка эта… от нее растаять можно не хуже крема на торте.
— Нет! Не стоит! — резко обрываю я.
— Как скажете! Рад был помочь! — на мое счастье, не настаивает незнакомец. — Меня Максим зовут. А вас? — вдруг выдает, застывая на мне пытливым взглядом. Мне вдруг становится дико неловко. Я знаю, что выгляжу уставшей, бледной, со стертой практически косметикой, растрепанными на ветру волосами. А он инородно красив, молод, горяч. Не знаю, что делает здесь, но явно его судьба забросила случайно в наш не самый благополучный район. Он совершенно не вписывается в картину серого подъезда в своих явно недешевых шмотках, до блеска начищенных туфлях. Зачем мне помог?
Потому что просто парень хороший! Не всем же быть такими мудаками, как мой бывший муж. Но такие мужчины не для тебя, Олеся! Так что расслабься.
— Это не важно! — отвечаю тихо, отворачиваясь к своей двери. — Спасибо за помощь. До свидания! — вставляю ключ, открываю квартиру, захожу внутрь, больше не глядя на незнакомца. Захлопываю дверь, опускаю на пол сумки. И сама опускаюсь следом. Из меня уходят последние силы, которые я так старалась направить на борьбу с этим миром.
Как я устала! Устала доказывать себе и людям, что я сильная, все смогу! Но факт в том, что мир сильнее меня! И сегодня я в этом еще раз убедилась! Доказательством тому служит испорченный торт, который жалким комком лежит в коробке. Он очень хорошо иллюстрирует всю мою жизнь. Смятую, раздавленную, безнадежную!
Знаю, что плакать нельзя. Не хочу расстраивать Настю. Поэтому изо всех сил сдерживаю слезы. Но они все равно текут по щекам, оставляя разводы туши. Я справлюсь! Обязательно справлюсь! Я должна!
Но взгляд снова падает на испорченный торт, и я срываюсь в бешеные рыдания!
Остановиться я смогу теперь едва ли. Я так долго заталкивала внутрь себя эту боль, это отчаяние, что сейчас оно вырвалось наружу распирающим комом, сметая все внутренние барьеры. Реву так, что начинает болеть в груди, рыдания переходят в икоту. Когда все слезы выплаканы, я ощущаю болезненное опустошение, отправляюсь в ванную.
Все! Минута слабости прошла! Сейчас я должна умыться, привести себя в порядок, чтобы забрать от соседки доченьку, и она ничего не заподозрила. Моя крошка завтра будет улыбаться! А ради этого я готова на все!
Глава 4
А вот и утро, и я молодец! Все успела, хоть и встать пришлось в пять утра! Шарики надуты, угощения приготовлены, торт приведен в божеский вид. Хорошо, что он просто смялся в коробке, а не вывалился на асфальт. Да, прежней красоты воссоздать не удалось, но я собрала его останки в приличную форму и засыпала разноцветными конфетками, украсила мармеладом и ягодами, получилось очень даже здорово!
Лисичка моя просыпается с радостным визгом, я от души ее поздравляю, мы задуваем свечки на торте. Целых шесть! Уже такая большая моя солнечная девочка!
Обнимаемся, я преподношу ей маленький подарочек. Это всего лишь красивый ошейник для ее плюшевого Симбы, но Настя просто в восторге! Прыгает по комнате со своими котами, а я на нее смотрю, и сердце замирает от счастья.
— Мам, а гости у нас будут?
— Конечно! Скоро тетя Лена зайдет с детворой, и подружка твоя из соседнего подъезда.
— Класс! А папа? — замирает на мне пытливым взглядом.
— Я не знаю, Насть. Сказал, если успеет, то придет.
Поникает тут же.
— Но он же успеет? Правда?
— Будем ждать! — а что еще я могу сказать дочке? Что почти уверена, что папа ее не появится? Да и не хочу его видеть! Только душу ребенку разбередит и свалит снова на полгода. Но Насте же этого я сказать не могу! Вот и приходится выкручиваться.