Домой я вместо девочек привожу двух снеговиков.
— Маленькие мои, зачем вы гуашь в детский сад притащили? — интересуюсь у малышни перед сном.
— Мы лето хотим.— Алиса пожимает плечами. — Когда вокруг все зеленое и цветочки, — добавляет мечтательно.
И в этот момент я радуюсь, что они не подумали, чем будут рисовать цветочки. Только про траву догадались.
Хоть в чем-то мне повезло.
Укладываю спать дочерей, ставлю машинку на очередное полоскание, наливаю себе вместо чая вина.
Ипполита попросила сегодня не приезжать, на сегодня разборок хватает. Он злой на меня. Ведь после работы я поехала за девочками, а не осталась его в офисе ждать.
Потом разберусь. Может быть, завтра.
Сейчас же я просто хочу отдохнуть.
Но мой сотовый решает иначе. Он в пятый раз за вечер начинает настойчиво звонить.
— Слушаю, — не выдержав, поднимаю трубку.
— Оля, ну наконец-то! — На том конце провода раздается голос моего старшего брата.
— Давид, привет, — произношу обреченно. Почему-то чувствую, что наш разговор до добра не доведет.
Наверное, сегодня просто не мой день. Нужно сворачивать разговор, выключать свет и ложиться спать.
Но ведь знаю, мне спаться не будет. Я хочу знать, по какой причине брат снова тревожит меня.
— Что-то случилось? — спрашиваю. Мне становится не по себе. Еще одну плохую новость, боюсь, не выдержу и расплачусь. Я ведь девочка, в конце концов!
Мы разговаривали буквально три дня назад, да и время позднее, у брата Вика беременна. Она должна уже спать. Просто так Дава не стал бы мне сейчас набирать.
— Нам нужно поговорить, — заявляет брат предупреждающим тоном.
— Только не про Макара, — прошу его.
— Именно про него, — отвечает. — Он требует назвать адрес детей.
Глава 4. Оля
— Девочки, пожалуйста, давайте сегодня без выкрутасов, — прошу дочек перед тем, как отправить в группу. — Вашей маме нужно хотя бы одну ночь поспать.
Малышки шкодливо переминаются с ноги на ногу, переглядываются. Что у одной, что у второй хитрющий взгляд.
— Я вам вкусняшку куплю, — пытаюсь их подкупить. Знаю, что так делать не стоит, но я безумно устала, и если сегодня ночью не посплю, то завтра банально не встану. Едва держусь на ногах.
— Какую? — интересуется Алиса, присаживаясь мне на колени.
— Сосиску в тесте, — предлагаю одно из любимых детских лакомств. Алиса смотрит на Лесю, та довольно улыбается.
— Ладно, — кивает. — Мы будем вести себя хорошо, — заверяет. Я выдыхаю. Ура!
— Девочки, берите стульчики и садитесь. Сейчас будем читать сказку.— Наталья Егоровна выглядывает из-за двери.
Другие дети уже вовсю готовятся, они только пришли с зарядки. Мы опоздали. Будильник не сработал, и я проспала.
— Бегите скорее, — целую по очереди дочерей.
Отдаю пакет с постиранными вещами, отправляю девочек в группу и со всех ног спешу на остановку. Я катастрофически опаздываю! Если начальница узнает, то порвет меня на куски.
Выскакиваю из калитки детского сада, и мои ноги непроизвольно врезаются в асфальт.
— Смотрю, ты опаздываешь.— Из припаркованной напротив калитки детского сада машины выходит Ипполит. Он держит в руках огромный букет бордовых роз. — Это тебе, — вручает мне цветы. — Прости меня. Я вчера был не прав.
Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. В полном шоке стою и моргаю.
Смоленский не тот человек, который легко и просто признает свои ошибки. Чтобы этого добиться, ему нужно предоставить неопровержимые доказательства.
Что случилось на этот раз?
Хоть я и стараюсь верить ему, но не выходит. Почему-то вновь кажется, что Ипполит собирается жениться на мне по какой-то другой причине, помимо любви.
— Большое спасибо, — выдавливаю, кивая на букет.
— Садись, подвезу, — галантно распахивает передо мною дверь. Задумчиво смотрю то на него, то на машину. Вместе ехать нет никакого желания, но и выбора особого тоже нет.
Я и так уже безбожно опоздала. Если еще ждать автобус или маршрутку, то приеду вообще часам к десяти.
Забираюсь в просторный салон роскошного автомобиля, пристраиваю букет между собой и Ипполитом. Ничего против близости с ним не имею, но обида на него до сих пор не прошла. Мне не нравится то, как меняется его отношение, и молча проглатывать это все я не собираюсь.
Чем ближе мы общаемся, тем больше нестыковок я вижу, и это отталкивает. Иногда даже начинаю жалеть, что согласилась выйти за него.
Поспешное решение.
Принималось оно еще тогда, когда не было ни споров из-за ограничения моего передвижения,ни тотального контроля с его стороны. Он вел себя совершенно иначе.
А сейчас…
Сейчас мне становится с каждым днем все сложнее. И я в очередной раз задаюсь вопросом, не зря ли согласилась на брак.
— Оленька, ты вчера уехала без меня, — обращается ко мне ласково, но я вижу осуждение в его взгляде.
— У меня дети. Их нужно забирать вовремя, — поворачиваюсь и смотрю мужчине прямо в глаза. — Мы это уже неоднократно обсуждали.
— Одно твое слово —и у детей появится няня, — заключает мою ладонь в свои. — Ты ведь знаешь, ради тебя я готов на все.
— Знаю, — тепло ему улыбаюсь. Как бы зла я на него ни была, он хочет помириться, и я ценю это. — Именно поэтому и дальше буду самостоятельно заниматься воспитанием своих дочерей.
— А если вдруг не получится? Ведь дети —это большая нагрузка и ответственность, — снова пытается подмять меня под себя.
— Вот тогда и поговорим, — говорю ласково, но твердо. Ипполит подносит мою руку к своим губам, смотрит прямо в глаза. Нежно целует.
— Оленька, я все жду, когда ты назначишь дату нашей свадьбы, — снова напоминает.
Никогда, дорогой!
Но вместо этого снова тепло ему улыбаюсь, убираю свою руку и смотрю в окно. Молчу.
Ипполит не самый плохой кандидат для вступления в брак, но я не уверена, что мне это нужно.
Наверное, просто новость о Маковецком меня взбудоражила, вот я так странно себя и веду. Нужно остыть и успокоиться.
И послать Мака на все четыре стороны! Сволочь он! Ненавижу!
Подъезжаем к офисному центру, Ипполит выходит из авто, открывает передо мной двери. Я «совершенно случайно» забываю букет у него в машине.
Не нужен он мне на работе. Вопросов и обсуждения моей личной жизни и без того хватает за глаза.
Прощаемся. Прошу вечером не приезжать. Ссылаюсь на плохое самочувствие и усталость, Ипполит все понимает и не настаивает.
Мне же банально нужно разобраться в себе. И в тех чувствах, что вновь проснулись и от которых так рвано бьется мое сердце.
Ну Маковецкий! Ну ты и гад!
— Оль, Куропаткина уже на месте. Спрашивала про тебя несколько раз, — шепчет Ксюша, администратор на ресепшен,пока я расписываюсь в журнале о своем приходе.
— Блин, — озадаченно закусываю губу. Я опоздала, и если начальница узнает об этом, то устроит мне взбучку. Ей не объяснишь, почему так вышло. Слушать не станет.
Я проспала, будильник опять не сработал. Видимо, пора менять телефон.
Вчера после разговора с Давидом я никак не могла успокоиться и взять себя в руки. Меня всю трясло от одной-единственной мысли, что в мою жизнь снова хочет вернуться Макар.
Отец моих дочерей. Моя первая любовь и мой первый мужчина. Тот, кто разбил мне сердце и исчез.
— Ольга! — За спиной раздается грозный голос начальницы. Подпрыгиваю от неожиданности. — Ты на часы смотришь? Половина десятого! Где ты была?!
— Упс, — еле слышно шепчет Ксюша, прячась за стойку.
— Я на почту ходила, — вру не моргнув глазом.— Письма отправляла. Курьера же не дождешься, пока выделят, приходится самой, — пожимаю плечами.