– Не стоит беспокоиться, – отрезала Марина, не отрывая от меня взгляда. –Я поем то, что есть.
Она пододвинула к себе тарелку с закусками и принялась ковыряться в них вилкой.
Вокруг завязалась непринужденная болтовня: новости, покупки, путешествия... Марина и Таня увлеченно спорили о чем-то своем, Сергей, казалось, совсем не слушал, погруженный в собственные раздумья. А я... старалась поддерживать беседу, но каждый раз Марина находила способ подколоть меня и задеть. Будь это вопрос о наших отношениях с ее братом, или замечанием в мой адрес. Скрыто, но настойчиво она давала понять, что считает меня неподходящей парой для него. Я отчаянно пыталась поймать взгляд Сергея, безмолвно прося его о поддержке, но его отрешенный вид говорил о том, что его мысли блуждают где-то далеко за пределами этой комнаты. В какой-то момент мне надоело играть роль покорной овечки. Пусть сам развлекает своих гостей.
– Извините, я неважно себя чувствую. – произнесла я, кладя салфетку на стол. С этими словами я поднялась и вышла из-за стола.
Тишина, повисшая в воздухе после моего ухода, казалась оглушительной. Я чувствовала, как спиной ощущаю их взгляды, полные, как мне казалось, осуждения и, возможно, даже облегчения. Поспешно покинув столовую, я направилась на кухню. Анна встретила меня вопросительным взглядом, но я, стараясь казаться спокойной, лишь бросила:
–Все хорошо, не волнуйтесь.
Сама же прошла в кладовку, где, распахнув дверцу винного шкафа, выбрала на свой взгляд две бутылки самое дорогое шампанское и вышла.
Анна, кажется, не поверила ни единому моему слову. В ее глазах читалось беспокойство, смешанное с любопытством, но она благоразумно промолчала. Я благодарно кивнула ей, стараясь не выдать дрожь в руках, и направилась к выходу из кухни. Мне нужно было уйти, спрятаться, выпить это чертово шампанское. Я вышла в сад, где уже начинало смеркаться. Пройдя через него, я направилась на пляж. Песок был еще теплым от дневного солнца, но воздух становился прохладным. Отойдя достаточно далеко от дома, я опустилась на песок. Холод пробирал сквозь легкое платье, но мне было все равно. С каким-то остервенением, словно вырывая ее из глотки врага, я сорвала фольгу и выдернула пробку из бутылки. Шампанское брызнуло на руки липкой, холодной пеной. Я прильнула к горлышку и сделала большой глоток, не отрываясь от темной полосы горизонта, где небо сливалось с океаном. Волны тихо шелестели, накатывая на берег.
К черту все! Вкус шампанского был горьким и терпким, совсем не праздничным. Он обжигал горло, но я продолжала пить, пытаясь заглушить ту обиду, что разрасталась внутри.
Бутылка быстро опустела. Я отбросила ее в сторону, не заботясь о том, куда она упадет. Холод пробрал до костей, но я не двигалась. Сидела, обхватив колени руками, и смотрела на океан. Он был таким огромным, таким безразличным. Мои проблемы казались такими ничтожными на фоне его вечности.
Шаги за спиной не вызвали никакой реакции. Это был Сергей, он встал рядом со мной и несколько минут молчал.
–Ну и что это значит? – наконец спросил он.
– Иди к черту! – выплюнула я, повинуясь алкогольному дурману.
Я почувствовала тяжесть его взгляда. Он схватил меня за руку и потянул наверх.
– Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
Голос сорвался, превратившись в хриплый шепот. Я вырвала руку, отшатнулась, словно от огня.
– Не трогай меня! Не смей! Ты... ты все испортил!
Слезы, наконец, прорвались, обжигая щеки ледяным пламенем. Я не могла остановиться. Рыдания душили, слова застревали в горле.
– Что я испортил? – тихо спросил Сергей. В его голосе не было злости, только усталость.
– Все! – закричала я. – Все! Ты! Разрушил мою жизнь! У меня все было спланировано. А ты, все разрушил, свои появлением!
Я смотрела на него сквозь пелену слез, видела его лицо расплывчатым, искаженным. В нем читалось непонимание, и это злило меня еще больше.
– Зачем тебе этот брак? Ты не подходишь к детям… трахаешься со мной, а потом лобзаешься с другой…
Слова вырывались из меня, как яд, как будто я пыталась извергнуть всю накопившуюся обиду. Я больше не могла сдерживаться, и каждое новое обвинение звучало все громче и яростнее.
Он молчал, глядя на меня, и это молчание было хуже любых слов.
– Пойдем домой, холодно!
Продрогшая до костей, я побрела к дому. Он шел следом, на несколько шагов позади. Зайдя в дом, я поднялась в свою спальню.
15
Елена
Утро наступило предательски быстро. После бессонной ночи, отравленной бушующим алкоголем, я чувствовала себя разбитой. Непривычная доза давала о себе знать.