Я перевернулась на бок, сжимая в руках край одеяла, словно пытаясь удержать ускользающее счастье. В голове всплывали обрывки воспоминаний: его смех, его прикосновения, его обещания. Каждое из них, словно осколок разбитого зеркала, ранило еще сильнее.
Я закрыла глаза, пытаясь заглушить боль, но она лишь усиливалась, разрастаясь, как темное пятно на светлой ткани. Сколько еще я смогу так? Сколько еще выдержу эту неопределенность, эту мучительную надежду, которая с каждым днем угасает все больше и больше? Вопросы роились в голове, не находя ответов. Лишь слезы, горячие и соленые, текли по щекам, оставляя мокрые следы на подушке.
Я знала, что нужно быть сильной. Знала, что нужно двигаться дальше. Но сейчас, в этой темной комнате, под тяжестью утраты, я чувствовала себя маленькой и беззащитной, потерявшейся в бескрайнем океане отчаяния. И все, чего я хотела, – это чтобы он вернулся. Чтобы он просто вернулся и сказал, что все это – страшный сон.
34
Елена
Лондон встретил нас сумеречной дымкой. Машина бесшумно скользила по улицам, утопающим в вечернем сумраке, направляясь к дому Сергея. У кованых ворот мы замерли в ожидании.
Наконец, створки распахнулись, и мы въехали на территорию, утопающую в изумрудной зелени. Скрытые в листве фонари роняли мягкий свет на безупречный газон и причудливо подстриженные кустарники. Вдали, словно мираж, возник дом в стиле хай-тек – солидный, но без показной роскоши. Подъехав к парадному входу, я выбралась из машины и вдохнула прохладный лондонский воздух, напоенный ароматом влажной земли и цветущего сада. Мария вышла с другой стороны автомобиля.
Управляющий встретил нас на пороге с широкой улыбкой. Высокий, подтянутый, с короткой сединой в темных волосах, он излучал энергию и радушие.
-Добро пожаловать! Рад вас видеть Меня зовут Михаил! - его голос звучал тепло и искренне. - Проходите, проходите!
Он провел нас в просторный холл, залитый мягким светом. Минималистичный дизайн, преобладание черного цвета, дерева и камня, но при этом уют и тепло благодаря камину, в котором весело потрескивали дрова. На стенах висели абстрактные картины, а в углу стояла скульптура из полированного металла, напоминающая застывший порыв ветра.
Михаил жестом пригласил нас к диванной зоне, расположенной у панорамного окна, из которого открывался вид на ночной сад. Огромные ели, подсвеченные снизу, казались стражами, охраняющими покой этого оазиса.
- Присаживайтесь, располагайтесь. Сейчас я накрою ужин. - Михаил был сама любезность.
Пока Михаил хлопотал на кухне, я невольно огляделась. В этом доме чувствовалась рука профессионала, но не холодная отстраненность дизайнера, а заботливое внимание к деталям, создающее ощущение обжитого пространства. Даже абстрактные картины, обычно вызывающие у меня недоумение, здесь казались уместными, словно отражали внутренний мир хозяина.
Я подошла к панорамному окну и прижалась лбом к прохладному стеклу. Ночной сад завораживал. Подсвеченные ели казались сказочными великанами, а причудливые тени, отбрасываемые кустарниками, создавали ощущение таинственности. Вдалеке, за деревьями, угадывались огни Лондона, но здесь, в этом тихом оазисе, они казались далекими и нереальными. В этом доме Сергей жил после развода с Катей. Он разительно отличался от нашего нового, светлого и уютного гнездышка.
Михаил приготовил отличный ужин. После него мы с Марией разошлись по комнатам. Моя спальня, выдержанная в строгом стиле, хай-тек, как и весь дом, уже ждала меня. Мой багаж был там. Я огляделась. Черные стены, строгие линии мебели, минимум декора – все это создавало ощущение чистоты и порядка, которое так ценила моя уставшая голова. Большое панорамное окно занимало почти всю стену, открывая вид на ночной сад.
Я принялась разбирать багаж. Я достала синюю шелковую пижаму, предвкушая, как приятно будет переодеться в удобную одежду.
В ванной комнате, оформленной в тех же минималистичных тонах, меня ждал душ. Не удержавшись, я быстро разделась и встала под горячие струи воды. Они расслабляли каждую клеточку тела, смывая усталость долгого дня.
Вытеревшись мягким полотенцем, я почувствовала себя обновленной. Вернувшись в спальню, я надела пижаму. Шелк приятно скользил по коже, даря ощущение комфорта. Я подошла к кровати – огромной, с черным бельем. Подушки казались пушистыми облаками. Забравшись под одеяло, я потянулась к папке, лежавшей на тумбочке. В ней была моя завтрашняя речь. Открыв ее, я невольно наткнулась на последнюю записку мужа. За последние дни я перечитывала ее бесчисленное количество раз. Каждый день я звонила в штаб поисковой операции, но новостей не было: ни самолета, ни моего мужа.