- Всегда, - ответила я. - Всегда буду рядом.
Мы просидели вместе до поздней ночи, говоря обо всём и ни о чём, пока усталость не разогнала нас по комнатам.
36
Сергей
Не открывая глаз, я ощутил ноющую, ломящую боль во всем теле. Сверху давила непомерная тяжесть. Сбросив ее, я с трудом разлепил слипшиеся веки. Салон самолета тонул в полумраке, лишь слабые лучи пробивались сквозь щели в обшивке. В воздухе висела густая пыль, заставляя меня закашляться. Где я? Что, черт возьми, произошло? Голова раскалывалась так, словно ее пытались распилить изнутри. Я попытался встать, но ноги подкосились, и я рухнул обратно на что-то мягкое. Осмотревшись, я понял, что лежу на диванных подушках, усыпанных обломками и грязью. Отвратительный запах – смесь гари, топлива и чего-то неопределимо жуткого – ударил в нос. В животе заурчало от голода, но мысль о еде вызывала лишь тошноту. Нужно выбираться отсюда. Но куда? И как?
Собравшись с силами, я снова попытался встать. На этот раз получилось лучше. Опираясь на покореженные кресла, я медленно побрел вперед, спотыкаясь об обломки. Каждый шаг отдавался болью в голове и во всем теле. Впереди забрезжил просвет. Добравшись до него, я увидел, что это огромная дыра в фюзеляже. Сквозь нее виднелись джунгли. Темные, густые, зловещие джунгли.
Сердце бешено заколотилось. Джунгли... Я не помнил, чтобы мы летели над джунглями. Куда мы вообще летели? И почему самолет развалился на части? Воспоминания были обрывочными, словно кадры из плохого фильма. Я помнил взлет, болтовню с Артемом, потом... темнота.
Артем... Где Артем? Жив ли он? Эта мысль пронзила меня, словно осколок стекла. Я должен найти его. Я вернулся в салон, отчаянно пытаясь найти Артема и пилотов. Артема я обнаружил чуть дальше от того места, где очнулся сам. Пробравшись к нему сквозь завалы, я убрал обломки и проверил пульс.
Слабый, но есть. Жив! Облегчение волной прокатилось по телу, ненадолго приглушив боль. Я попытался привести его в чувство, хлопая по щекам, громко зовя по имени.
-Артем! Артем, очнись!
Он застонал, нахмурился и медленно открыл глаза. В них плескался испуг и дезориентация.
-Что... что случилось? - прохрипел он.
-Самолет разбился, - ответил я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все дрожало. - Ты в порядке?
Артем попытался сесть, но тут же скривился от боли.
-Кажется, нога сломана. И голова раскалывается.
Я осмотрел его ногу. Выглядела нехорошо, неестественно вывернута.
-Не двигайся. Я посмотрю, что можно сделать.
Оставив Артема, я снова побрел в сторону кабины пилотов. Нужно было понять, что с ними. Искать аптечку. И вообще, оценить ситуацию. Картина была ужасающей. Кабина превратилась в месиво из металла и проводов. К счастью, пилоты и бортпроводник уже приходили в себя.
Я нашел аптечку, чудом уцелевшую под обломками. Вернувшись к Артему, я достал бинты и обезболивающее.
-Нужно зафиксировать ногу, - сказал я, - это хоть немного облегчит боль.
Я аккуратно, насколько это было возможно, обмотал сломанную ногу бинтами, стараясь зафиксировать ее в более-менее ровном положении. Артем стонал от боли, но терпел. Дал ему обезболивающее, надеясь, что оно скоро подействует.
-Держись, - сказал я, - сейчас станет легче.
Потом я вернулся к пилотам. Они оба были живы, хотя и сильно пострадали. Один из них, кажется, сломал руку, а у второго была серьезная травма головы. Они были в шоке и не могли толком говорить. Бортпроводник отделался ушибами и ссадинами.
-Нам нужно выбираться отсюда, - сказал я им, - но сначала нужно оказать вам первую помощь.
Я снова вернулся к аптечке и достал все, что могло пригодиться: бинты, йод, обезболивающее. С помощью Артема, который, несмотря на боль, старался помогать, мы перевязали раны пилотам и дали им обезболивающее.
-Нужно понять, где мы, - сказал я, - и как связаться со спасателями.
Я попытался найти рацию, но она была разбита. Тогда я решил осмотреть обломки самолета в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь нам выжить. Мы были одни, посреди неизвестно где, с ранеными людьми и без связи с внешним миром. Но я знал, что мы должны выжить. Мы должны были сделать все возможное, чтобы спастись.
Я пробирался сквозь обломки, стараясь не наступить на острые куски металла и пластика. Салон самолета превратился в хаотичное месиво. В воздухе висел запах горелого металла и керосина. Я искал все, что могло бы нам пригодиться: воду, еду, одеяла, инструменты.
В одном из отсеков я нашел несколько уцелевших бутылок воды и несколько батончиков мюсли. Это было немного, но лучше, чем ничего. Я также нашел несколько одеял, которые, хоть и были немного повреждены, могли согреть нас ночью.