Они нашли удобную скамейку, и Мона вытащила пакет с завтраком. Они отдыхали и ели хлеб, который им дала на дорогу мама.
Потом Милли и Мона играли в песок, а бабушка сидела на скамейке. Она покивала-покивала головой и крепко заснула.
Вдруг Мона сказала:
— Милли, видишь того человека, что сидит на скамейке напротив бабушки? Я его знаю.
— У которого такой грустный вид?
— Да! Это он тогда украл наш грузовик и так ловко перекрасил его в красный цвет.
— Он?!
— Да, Мадс приглашал его к нам в гости, но он почему-то так и не пришёл.
— Может, он боялся? Ведь мы все очень на него сердились.
— Наверное. Давай его спросим, — предложила Мона, — а ты пока разбуди бабушку.
Она подошла к мужчине. Он сидел, глядя прямо перед собой, и, очевидно, думал о чём-то очень грустном, потому что Моне пришлось дважды потрясти его, прежде чем он её заметил.
— Ты меня узнаёшь? — спросила она.
Сначала он покачал головой, но потом сказал:
— Узнаю. Это ты нашла меня тогда с вашим грузовиком? — Он грустно вздохнул: — С тех пор я так ни разу и не ездил на грузовиках.
— Пойдём к нам, — пригласила его Мона. — С бабушкой, Милли и со мной. Ты пообедаешь с нами, а папа будет очень рад с тобой познакомиться — ведь ты так любишь грузовики. Вы можете побеседовать о моторах и о всяком таком. И ты нам покажешь дорогу, потому что мы заблудились.
— Правда? — недоверчиво спросил мужчина.
— Тебя как зовут?
— Хенрик.
— Бабушка, Хенрик проводит нас домой! Теперь не страшно, что мы заблудились.
А дома папа и мама уже начали беспокоиться. Только папа собрался отправиться на поиски, как на лестнице раздался голос Моны:
— Нет, нет, Хенрик, ты обязательно должен зайти!
Мужской голос ей ответил:
— Не могу, мне стыдно. Я тогда так плохо поступил.
— Это ещё что за глупости! — услышали они бабушкин голос. — Входи, Хенрик, поешь с нами.
Дверь распахнулась, и они втроём втолкнули Хенрика в кухню.
— Добрый день, — сказал он. — Право, не знаю, удобно ли мне приходить к вам…
— Конечно, удобно! — ответил папа.
— Он нас спас! — объявила Мона. — Если бы не Хенрик, то мы не добрались бы домой и к ночи.
— Ни за что бы не добрались, — поддержала её бабушка. — Я уже решила ночевать на скамейке в парке.
— Милости прошу всех к столу, — сказала мама.
— И меня тоже? — спросил Хенрик.
— Конечно, — ответила мама.
Дети сидели и смотрели на Хенрика круглыми от удивления глазами. И бабушка тоже. Они никогда в жизни не видели такого голодного человека. Он ел, и ел, и ел, а мама всё время ему подкладывала.
— Ты так и не нашёл никакой работы? — спросил папа.
Хенрик жевал, глотал и мотал головой.
— Может, хочешь работать со мной? — предложил папа. — У меня столько дел, что мне одному за день не управиться.
— Ты предлагаешь мне работу? Но ведь это же я тогда украл твой грузовик!
— Но ты так хорошо с ним обращался. А уж если брать помощника, то человека, который по-настоящему любит машины.
Бабушка сидела, кивала и смотрела на Хенрика.
— По-моему, совсем неплохо, что я сегодня поехала кататься на трамвае, — сказала она.
Хенрик улыбался во весь рот.
— Сколько ты ещё пробудешь в городе, бабушка? — спросил он.
— Ещё четыре дня, — ответила бабушка. — А теперь спокойной ночи, всем спокойной ночи. Я забираюсь на свою постель и ложусь спать, потому что я страшно устала.
И неудивительно, что бабушка так устала — ведь она сегодня очень много прошла пешком.
А теперь она будет спокойно спать до следующей главы.
БАБУШКА УЕЗЖАЕТ ДОМОЙ
Ещё три дня прошли быстро и незаметно. Как-то вечером мама сказала бабушке:
— Как жаль, что тебе уже скоро ехать. Может, погостишь у нас подольше?
— Нет, спасибо, — ответила бабушка. — Мне надо домой.
— Небось радуешься, что скоро будешь дома? Тебе, верно, надоело спать у нас на столе?
— Ну что ты! Так даже интереснее. Только, знаешь, там, дома, все будут волноваться. — И бабушка глубоко вздохнула, потому что она вспомнила, что у неё нет денег на билет до дому.
Она села возле окна и просидела так весь день.
Всем хотелось пойти погулять после обеда, погода была тёплая, но бабушка никуда не пошла.
— Вы идите, а я посторожу дом, — предложила она.
Мадс остался с бабушкой. Весь день он украдкой наблюдал за ней и видел, что она чем-то опечалена. Он всё время размышлял, отчего бы это. Может, бабушке кажется, что у них слишком шумно?
— Почему ты такая грустная? — спросил он наконец. — Завтра ты, правда, уедешь домой в деревню, но ведь ты ещё приедешь к нам?
— Не в этом горе, — вздохнула бабушка. — Мне у вас очень хорошо, но, знаешь, мне не на что ехать домой.
Бабушка начала тихонько всхлипывать. Мадс подсел к ней поближе и погладил её по щеке.
После этого бабушка заплакала громче и рассказала ему о том, что у неё нет денег на дорогу и что она не решается сказать об этом папе и маме. Она рассказала Мадсу о копилке, в которой оказалось слишком мало денег. Возможно, было бы благоразумнее не приезжать в город, но ей так хотелось повидать папу, маму и всех восьмерых детей!
— Теперь ты знаешь, что мне не до веселья, — закончила она свой рассказ. — Если бы у меня была здесь шерсть, я бы могла за ночь связать варежки и продать их, но вся шерсть осталась дома.
Мадс принялся искать выход. Он думал так сосредоточенно, что у него чуть голова не лопнула.
— Не бойся, бабушка, мы что-нибудь придумаем, — сказал он. — Положись на меня и не грусти.
Он сказал это так уверенно, что бабушка сразу успокоилась. Она посмотрела на Мадса, улыбнулась и сказала:
— Уж я положусь на тебя, но только обещай, что ты никому не скажешь ни слова.
— Ни за что.
Он смотрел на бабушку и мечтал только об одном: придумать, что ей делать. Но, увы, это было не так-то просто.
У Мадса не было денег, да и ни у кого из детей не было денег. И он обещал не говорить папе с мамой. Но он всё равно что-нибудь придумает, в этом он был твёрдо уверен.
— Я пойду на кухню и подумаю там, — сказал он.
— Хорошо. Я подожду тебя здесь.
Мадс долго сидел на кухне. Он сидел, подперев голову руками, и думал. И когда он вернулся, он уже кое-что придумал.
Бабушка по-прежнему сидела у окна.
— У меня есть один интересный план, — сообщил Мадс. — Но его не так-то легко осуществить.
— Какой? — спросила бабушка. Она повеселела, услышав, что предстоит нечто интересное.
— Ты будешь голосовать.
— А что это такое?
— А это такой способ ездить на автомобилях. Многие таким образом путешествуют целое лето, не имея ни эре. Они выходят на шоссе, вытягивают руку и поднимают большой палец, автомобиль останавливается и забирает их с собой. Ты ведь едешь одна, тебе много места не нужно, и ты так симпатично выглядишь.
— Просто поднять большой палец? Никогда в жизни ничего подобного не слышала!
— Ты можешь выехать из города на трамвае и немного пройти по шоссе, прежде чем начнёшь голосовать. У тебя ведь есть немножко мелочи на трамвай?
— А что скажут папа, мама и дети, ведь они захотят проводить меня на вокзал? Что же нам делать?
— Ты встанешь пораньше и оставишь им письмо, а я провожу тебя до трамвая.
— Ты умница, Мадс. Что ж, давай так и сделаем.
— А ты проснёшься утром? — спросил Мадс. — Заводить будильник нельзя, а то мы всех перебудим.
— Это пустяки, — сказала бабушка. — Раньше, когда я была коровницей, я просыпалась без всякого будильника. Я только говорила себе: «Ты должна проснуться в пять», и просыпалась ровно в пять, и шла доить.