Когда он пришёл на кухню, Даша уже сидела на стуле, болтая ногами, перед ней стояла тарелка каши. Сестра рассказывала маме о планах на день.
– Тебе варенья дать к каше? – спросила его мама, когда он сел перед тарелкой.
– Нет, спасибо. – Максим взял ложку и набрал в неё остывшую кашу с края тарелки, подул и отправил в рот.
– Как тебе сегодня спалось?
– Нормально, мам, – он собирал ложкой новую порцию каши, – а помнишь мы не праздновали мой день рождения в прошлом году?
– Конечно, помню, но ты же знаешь, что на это были причины?
– Ну да, помню, – у него перед глазами возник призрак, приходивший к нему ночью. Он поморщился, – ты ведь про папу? Мама, а он когда, – Максим посмотрел на сестру, замешкавшись с определением, – ну это?..
– Она уже взрослая девочка и всё понимает, – мама посмотрела на дочку, которая продолжала есть кашу, но теперь она не болтала ногами и следила глазами за братом с мамой, – папа умер двадцать третьего числа. В эту субботу будет ровно год.
– А в этом году мы будем отмечать? – кроме Максима на маму вопросительно смотрела Даша, дувшая на уже остывшую кашу.
– Да, конечно, это же день рождения, как мы его можем пропустить.
– Ну не знаю, я подумал, что теперь может не будем отмечать из-за папы. Мама, – Максим смотрел в тарелку. Мама подняла на него глаза, – а мы в замок поедем? Мы же всегда ездили с папой в замок на день рождения.
– А давай вот как сделаем – мы в субботу сначала заедем на кладбище к папе, а потом, после того как наведём там порядок, сразу поедем вместе в замок на все выходные. Остановимся в гостинице.
– Ура! – закричала Даша так, что из её рта вылетели остатки каши, – Мы будем жить в гостинице! Все выходные!
Максим шёл по улице. Весенний ветер путал его мягкие, цвета соломы, волосы и мысли в голове. В нём боролись воспоминания прошедшей ночи и радость от предвкушения скорой поездки. Иногда они смешивались и принимали причудливые формы, тогда он начинал задумываться о том, как может выглядеть день рождения без папы. Может ли он существовать? Или это как Новый год без Деда Мороза – можно поставить ёлку и ходить кругами, но, если он не появится, то не будет ни подарков, ни веселья. Долго такие мысли не держались в голове Максима. Он их вытряхивал то найдя жука, то перепрыгнув лужу и приземлившись в аромате цветущей яблони, лепестки которой садились на плечи пугливыми бабочками, готовыми вспорхнуть при малейшей опасности.
Сегодня Максим вышел рано – даже хлебный магазин был ещё закрыт, только грузчики заносили первые лотки со смешанным запахом теста и дерева. Солнце уже было высоко, но всё ещё лёгким, с прозрачным теплом – оно грело, но не могло обжечь, только ласкало кожу.
Миновав проход между домами, Максим перешёл дорогу и повернул налево на длинную тропинку, ведущую к школе в обход квартала, мимо гастронома. Он специально вышел раньше, чтобы повидать Барсика. Макс и его друзья по двору считали, что кот по праву их, потому что рождён он был в подвале их дома и они вместе с родителями выкармливали маленького Барсика, когда он остался без мамы. На их глазах котёнок вырос, превратился в матёрого кота и начал свой путь к вершине кошачьей иерархии, обрастая новыми шрамами и территориями.
На прошлой неделе Максим увидел кота в зарослях молодого клёна, росших у гастронома, в которые он забрался, когда он играл в прятки по пути из школы. Максим протянул руку за побегом, следя за одноклассниками, оторвал его с лёгким хрустом и куст, вернувшись с шорохом на место, или что-то под кустом – Максим сразу не смог разобрать – издал жужжание. Звук разлетелся в стороны, как песок с детской лопатки. Он раздвинул листву и увидел в ней Барсика. Кот лежал на боку. Его живот ввалился, на морде был оскал, но не злобный, а скорее появившийся от беспомощности, и по ней бегали мухи, попеременно потирая то передние, то задние лапки.
С того дня он старался навещать Барсика каждый день до или после школы. Теперь тяжело было поверить в случайность находки – как только в поле зрения появлялись кусты, до носа начинал долетать сладковатый запах гниющей плоти, который тем отвратительнее становился, чем ближе Макс подходил к его источнику, пока не начинал вызывать только тошноту. Максим стоял, зажав нос, но запах, как казалось мальчику, сочился по пальцам и проникал через рот вместе с отравленным воздухом. Изменения происходили не только с запахом – шерсть кота стала будто длиннее, но это не придало животному лоска, а, наоборот, сделало его похожим на старую плюшевую игрушку. Зубы ещё больше оголились и в темноте полуоткрытой пасти происходило еле заметное движение, стали сильнее видны мутные глаза, словно Барсик использует последнюю из девяти жизней, чтобы посмотреть на то, как разрушается его тело.