Мастер учил тому, как защищаться от атак на разум. И это было не выработка бездушной модели поведения. Нет, все было намного хуже. Гордон учил понимать другого человека, и отказываться от своей человечности. Разум, психика, сознание, моральные устои, принципы, страхи, чувства — он учил ломать себя, а потом и других, отказываться от норм и выстраивать их заново.
Понять другого человека, можно только обладая аналогичным опытом. И атаки на разум не исключение. Гордон просил выслать ему на почту трехмерные голограммы супругов, любимых, родителей, питомцев, вещей, образцы голоса и поведения, описать свои страхи, моральные принципы и устои. На девятом курсе было всего пять человек, но до экзамена дошли лишь двое. Вся группа понимала, что ждет нас на экзамене, к чему готовят все промежуточные испытания. И трое предпочли отказаться от самого экзамена, лишь бы не совершать такой поступок. Не ради этого они стремились к силе.
Сражение с группой противников, с ежедневным ростом их уровня мастерства, время от времени прерывались на битвы с любимыми. Сначала противниками были далекие знакомые, потом друзьям, разрушение ценные предметы, уничтожение памятных мест, и чем дальше, тем страшнее становилось. За шесть месяцев обучения, я совершил больше аморальных поступков, чем любой нормальный человек за всю жизнь. Я убивал, грабил, насиловал, причинял боль, унижал, делал то, на что обычный человек не решится, но при этом оставался нормальным человеком.
Гордон знал, что есть главный эмоциональный якорь моей нормальности, и приберег его на экзамен. Он умело расшатывал мою психику, обостряя внутренний конфликт нормальности и эффективной защиты разума. Я мог бы им восхищаться, если бы не знал, что ждем меня в конце курса.
Я сдал экзамен с оценкой в 98 баллов, и надо радоваться, но в душе второй раз за мою короткую жизнь образовать пустота. Только пройдя, через «это» я понял, почему отказались те трое, что ушли с курса перед экзаменом. То, чего они испугались, то что они смогли осознать, опираясь на свой жизненный опыт… После «этого» я уже никогда не смогу стать нормальным.
Часть вторая. Изыски ресторанного дела.
Я очнулся на больничной койке в отделении реабилитации центра МИР-2. После сдачи последнего экзамена, меня вытащили из капсулы и затолкали сюда на недельный медосмотр и вакцинацию от сотен возможных болезней.
Общупав попки всех молоденьких медсестер почувствовал себя нормальным человеком, готовым к работе в любых условиях. Головой понимаю, что это стресс от того, что мастер Гордон устроил на экзамене. Я сегодняшний, результат моего вчерашнего выбора. И плевать на то, каким моральным уродом, меня пытался сделать мастер. Я останусь нормальным человеком! Ну, может, немного пошлым.
Перед приемом на работу, меня заставили пройти собеседование, по специальности смотрителя — наставника оценивая уровень моей подготовки. Три разных человека, три разных собеседования, три области знаний и набора вопросов.
Когда все трое опрашивающих, сели со мной за одним столом для переговоров, я понял, что это далеко не рядовое собеседование. Две женщины и один седоволосый старик. А еще ни один из них не назвал своего настоящего имени… и звания.
— Значит военные.
Из всей троицы, только старик был, как и я негром. И обе женщины посмотрели на него, предоставляя ему право вести диалог. Хм, пытаются наладить контракт через общие ценности и подобие.
— Верно, а кто ты, на самом деле? По сертификату образования из детдома, у тебя второй результат за весь их выпуск. И так удачно сложилось! Именно в тот день, когда мистер Рич, решил проверить центр МИР-2, устроившись на ресепшен в роли обычного администратора, в него заявляешься ты. Идеальный кандидат! Нет родственников, детей, лишь одно обязательство перед банком. Это не преувеличение. На тот момент, вы являлись идеальным кандидатом на должность смотрителя центра.
— Что изменилось? Зачем военным меня допрашивать.
— Это просто собеседование, а не допрос.
— Нет, это допрос. Вы некомпетентны в тех областях знаний, по которым проводили собеседование. Мисс Катрин немного разбирается в схемотехнике, но никакого отношения к работе техника не имеет. Мисс Эйб скорее всего связист, так как хорошо знакома с протоколами передачи данных, но явно не специалист по электрике.
Старик довольно улыбнулся и спросил.