Глава 1
1928, ноябрь, 5. Саратов
– Мороз и утро – день чудесный. Чего ж ты трезв, мой друг прелестный?
– Шутите Михаил Васильевич? – угрюмо спросил глава местной администрации.
– Неужели всю ночь «Потемкинские деревни» строили?
– Хуже. Город. Целый «Потемкинский город». – мрачно пошутил собеседник.
– Случилось что? – убрав улыбку с лица спросил нарком обороны.
– Уже который месяц сплю урывками.
– Скоро полегче станет. Держитесь. Думаете я могу хорошо выспаться? Когда не работаю – загружен по общественной линии. Даже на отдыхе. Не говоря уже про дела домашние.
– Понимаю. – без всякого понимая в голосе отозвался визави.
– Не кисните. И если все нормально сделали – пойдете в отпуск. На пару недель. Отоспаться по-человечески. А ближайшим летом – на теплое море. На месяц. Всей семьей.
– А если окажется не все нормально?
– Тем более отоспитесь. – улыбнулся Фрунзе, широко оскалившись. – Шучу. Всю дорогу читал новый сатирический роман. Настроение отличное. Так что не обижайтесь. Ладно. Показывайте, что вы тут настроили…
Еще в 1926 году экспедиция геологов, отправленная Фрунзе, обнаружила газовое месторождение прямо на окраине Саратова. Просто он про него помнил, вот и отправил его «искать». Да, пришлось немного повозиться, проходя два водоносных слоя, но к этому были готовы. И на глубине около 450 метров ребята наткнулись на газоносный слой.
И сразу же все закрутилось-завертелось.
Строго говоря переговоры Фрунзе начал еще раньше с германской фирмой BASF. Так что подтверждение месторождение газа в этом месте стало сродни выстрелу «стартового пистолета». Шутка ли? Крайне дешевое, почти бесплатное топливо прямо рядом с городом в двести с гаком тысяч жителей? Да еще на берегу крупнейшей речной коммуникации региона, к которой также подходила железная дорога. О! Немцы оживились невероятно!
И вот – результат.
Пробурили нормальную скважину. Проложили от нее короткий трубопровод. Построили небольшое предприятие по очистке природного газа от серы и паров воды. Тепловую электростанцию с паровыми турбинами. Предприятие по синтезу аммиака с помощью процесса Габера-Боша. И предприятие, получающее аммиачную селитру, ради которой все и затевалось. И все работало за счет энергии сжигания этого самого крайне дешевого и доступного топлива.
Понятно – размах пока не великий. Порядка двухсот тонн селитры в день. Дешевой селитры. Очень дешевой. Достаточно дешевой, чтобы сделать экономически оправданным ее применение в качестве массового сельскохозяйственного удобрения. И при увеличении масштаба производства этот эффект только усилиться.
Параллельно уже функционировал небольшой заводик, который перерабатывал часть получаемого аммиака в азотную кислоту. И еще одно предприятие, преобразующее серу, взятую из газа в серную кислоту. Что тоже нужно, важно и полезно, хоть и выступало побочным процессом.
При этом совокупно, на всем этом комплексе предприятий работало не очень много сотрудников. Порядка полутора тысяч. Из которых добрая половина – немцы, выехавшие в Союз на заработки. Их предоставила BASF специально для того, чтобы не морочить голову с поиском и обучением подходящих рабочих.
На достигнутом никто не собирался останавливаться. Например, к 1930 году выпуск аммиачной селитры планировали были довести до полутора тысяч тонн в день на данном предприятии. Еще большее расширение ожидало ТЭС. Под что в городе создавались перспективные производства.
На самом деле с газом возились не только в Саратове. Просто тут запустили первый в Союзе специализированный завод аммиачной селитры, производимой по новой технологии. Впрочем, таковым он должен был оставаться недолго. Михаил Васильевич старался воспользоваться моментом и максимально прокачать эту, создаваемую едва ли не с нуля отрасль, за счет немцев и их кризиса. Из-за чего активы компании BASF в Союзе к 1930 году должны были существенно превысить таковые в самой Германии…
– Зачем столько аммиачной селитры? – на совещании, прошедшем неделю назад, задал вопрос Молотов. Он вообще часто спрашивал то, что многим было интересно, но спрашивать не хотели по какой-либо причине.
– Это хорошее сельскохозяйственное удобрение.
– Да. Но ведь крестьяне его не покупают. У них нет на него денег. Кроме того, они и не понимают, что с ним делать и зачем.
– А причем тут крестьяне? Оно в первую очередь для военсельхозов.
– Но им столько не нужно!
– Не нужно. Пока. Мы же их расширяем.
– Но планы производства аммиачной селитры в несколько раз опережают ее ожидаемое потребление! Я специально проконсультировался. Планов и возможности поддержать это производство вводом достаточного количества новых военсельхозов у нас нет. И в ближайшие годы не будет. И куда избытки девать?