– А чего мне его бояться! – рассмеялась та. – Квартира у нас хорошая. У нас есть все, что душа пожелает. Пенсия будет хорошая. Что еще нужно?! Чего бояться?!
Домработнице было не страшно: ей не нужно было волноваться из-за некролога.
Итог жизни
Наконец ему сообщили о том, что он освобожден от занимаемой должности. Он ждал этого. Он был готов к этому. Но сообщение прозвучало для него как смертный приговор.
О встрече с Генсеком и думать было нечего. Ходили слухи, будто он уже умер и будто этот факт пока скрывают, поскольку идет драка за власть.
Дома царила гнетущая тишина. Домработница была в отпуске. Жена лежала с головной болью. Кошка при виде его стремительно умчалась на кухню. Лишь одна чудом уцелевшая муха носилась по гостиной, злобно жужжа. Она имела явное намерение укусить его. Он отбивался от нее как мог, но она не отставала. Он проскочил в кабинет, захлопнув дверь перед самым носом мухи. Тяжело дыша, плюхнулся в кресло. С укоризной посмотрел на портрет Генсека на письменном столе.
– Эх ты, а еще другом назывался, – сказал он, обращаясь к портрету.
– Ты же старый аппаратчик, – казалось, ответил Генсек. – Ты сам прекрасно понимаешь: мы ведем свою внутреннюю войну. Если бы я стал сражаться за тебя лично, я сам потерпел бы поражение.
– Но ты все равно потерпел поражение!
– Смерть не есть поражение. Борьба еще только начинается. Не будет нас, наше дело продолжат другие.
– Не верю я в это. Наше дело исчезает вместе нами.
Он взял со стола портрет Генсека и бросил его в мусорную корзину. Вернулся в гостиную. На него вновь ринулась взбесившаяся муха, которая стала похожа на Соперника. И он обрушил на нее всю накопившуюся в нем ненависть к тем, кто так несправедливо обошелся с ним. Встретив сопротивление, муха обратилась в бегство. Он долго гонялся за ней, хватаясь за сердце. Наконец он загнал ее в угол, поймал и с наслаждением оторвал у нее лапки и крылышки.
– Великая энергия, – говорил он при этом, – рождается лишь для великой цели!
Потом ему стало дурно. Он упал на пол, прямо на труп поверженной им мухи. К нему явился Соперник.
– Знаешь, в чем состоит главная ошибка реформаторов вроде тебя? – сказал Соперник. – Они игнорируют то, что осуществление великих реформ в реальности никогда не совпадает с идеалами. Твой Великий Проект хорош лишь в абстракции, а не в реальности. На осуществление его потребовалось бы не меньше ста лет. И если бы он осуществился на деле, нас разгромили бы в несколько дней. Наша сила не в преимуществах четко работающего, точного механизма, а в недостатках аморфной и всепоглощающей трясины. Ты вообразил себя творцом истории. А настоящие творцы истории – это мы. Мы! И знаешь почему? Потому что не мы служим мифической истории, но реальная история служит нам. Хочешь знать, какой некролог мы напечатаем на тебя?
– Пощади! – взмолился Западник. – Я же верой и правдой служил Партии и Народу. Я откажусь от Великого Проекта. Только пусть будет некролог хотя бы второй категории!
– Поздно! – злорадствовал Соперник. – Ты всех нас лишил покоя своим дурацким замыслом. И мы тебе за это отомстим!
Соперника вытеснила Великая Карта.
– Не падай духом, – успокоила она. – Ты еще станешь членом Политбюро и возглавишь претворение в жизнь своего Великого Проекта.
– Я начну с предупредительной войны!
– Правильно! Но твой план захвата Европы можно упростить. Не надо вводить войска. Достаточно сделать вид, будто мы собираемся оккупировать всю Европу. И постепенно усиливать не готовность агрессии, а видимость ее готовности. Надо в сети политпросвещения начать обсуждать проблемы захвата Европы. Сначала якобы секретно. На Западе это вызовет тревогу. Потом начать печатать статьи в газетах с намеками на это. На Западе начнется некоторый испуг. Потом напечатать несколько статей с заявлением, будто мы вынуждаемся в порядке самозащиты принимать решительные меры. Наконец, Генсек должен выступить с призывом к правительствам стран Европы не препятствовать продвижению советских войск. Уверяю тебя, пары дивизий будет достаточно.
– А Афганистан? – робко возразил Западник. – Там двадцать дивизий, а все без толку.
– Как ты можешь такое думать?! – разгневалась Карта. – А еще Демиург Истории! Афганцы нищие и дикие. Им нечего терять. А европейцы богатые и культурные. С ними гораздо легче. У них есть что терять. Я думаю, что даже двух дивизий будет много.
Великую Карту сменила Великая Кнопка. Вокруг Кнопки собрался весь народ и все престарелое руководство, поддерживаемое сзади новым поколением. Генсек объявил, что наступил долгожданный исторический момент, к которому весь советский народ и все прогрессивное человечество готовилось всю предшествующую историю материи, – момент нажатия Великой Кнопки. Генсек протянул свою немощную руку к Кнопке, а та отклонилась в сторону.
– Хочу, – заявила она, – чтобы меня нажал мой творец – Западник!
Услыхал это Западник, возликовал, кинулся к Кнопке. Но его схватили «молодые» члены Политбюро.
– Это мы должны нажать Кнопку! – закричали они. – Коллегиальное руководство! Это ленинский ЦК должен нажать Кнопку и весь трудовой народ!
А Кнопка все не поддается. А американский Восточник уже идет по длинному коридору Пентагона и палец наготове держит, чтобы нажать свою, американскую кнопку первым.
– Пустите меня! – завопил Западник. – Пустите!.. Пустите!! Я... нажму! Я!.. Я!!
Остановка на пути в крематорий
Его отвезли по старой памяти в Кремлевку. Там установили, что у него всеобъемлющий инфаркт и всесторонний инсульт. Вы, конечно, изумитесь: разве это возможно, чтобы такой инфаркт и такой инсульт были одновременно? С нами, с простыми смертными, такого не бывает. А с людьми такого калибра и не такое случается. Недавно у одного члена Политбюро обнаружили одновременно гипотонию и гипертонию. Политбюро раскололось на две враждующие группы – гипотонистов и гипертонистов. Первые настаивали на том, чтобы упомянутый руководитель умер от гипертонии, а вторые – чтобы от гипотонии. В газетах сообщили, что он умер от г-тонии. Гипертоническо-гипо-тонического вождя замуровали в Кремлевской стене. На его место пришли два других, один – с гипертонией, другой – с гипотонией. И конфликт в Политбюро был преодолен мирным путем.
Хотя Кремлевка – самая привилегированная больница в стране, лечат в ней плохо, поскольку врачи там все профессора, денег им там много платят, и оборудование заграничное. Все знаменитые и важные личности, скончавшиеся в последнее время, лежали именно в Кремлевке. Это в самом ЦК возникла шутка, что Кремлевка есть короткая остановка на пути в крематорий. Так что жизненный путь Западника можно считать законченным: из Кремлевки его могут выпустить только на тот свет.
...В больнице к нему на миг вернулось сознание. На столике рядом со своей кроватью он увидел маленькую кнопочку. Он сделал усилие нажать ее, но его руку оттолкнул скрюченный палец американского Восточника. Палец потянулся к кнопке. И все исчезло.
Решение проблемы
Урну с прахом Западника поместили в колумбарии кладбища Донского монастыря рядом с урной его сына. Рядом осталась еще одна свободная ячейка для супруги. Некролог напечатали в городской газете. Подписала некролог безликая «Группа товарищей».
Мюнхен, 1984
Зиновьев А.А.