Мы долго идем, и наклон земли постепенно увеличивается. Думаю, это хорошо, потому что огромные динозавры вряд ли любят ходить в гору. Но в тоже время плохо, потому что я тоже не сторонница таких походов. Когда через некоторое время я устаю и начинаю тяжело дышать, Арокс, наконец, останавливается и смотрит на меня.
— Эмилия устала, — утверждает он. — И Большие все ближе.
Теперь, когда мы остановились и не шумим в траве и подлеске, я что-то слышу между моими вздохами. Это отдаленный гул. Он похож на непрерывный раскат грома, который будто со стороны надвигается на нас.
Звук заставляет меня сжать руку Арокса.
— Как скоро они будут здесь?
Он слушает.
— Большие быстро идут. И другие Большие и Маленькие будут передвигаться впереди, рядом и за ними. Хорошая охота вокруг стада передвигающихся Больших.
Хорошо, что не понятно, когда динозавры настигнут нас, потому что я итак уже достаточно напугана, даже не зная, когда наступит крайний срок (прим. в оригинале используется выражение «deadline» — предельный конечный срок или буквально «линия смерти»). В буквальном смысле слова. Потому что я видела несколько Больших раньше и полностью уверена, что они легко растопчут все на своем пути.
Местность становится круче, и мы продолжаем движение. Мои колени как желе, и я вся в поту. Кажется, будто я снова искупалась. Забавно, как мало заботит собственное состояние, когда вы пытаетесь спасти свою жизнь и уйти с пути мигрирующих динозавров. С другой стороны, если эти «Большие» окажутся размером с чихуахуа, то у меня найдется пара гневных слов для моего пещерного проводника.
Внезапно мы выходим из джунглей, и Арокс останавливается. И я понимаю, почему, — мы находимся на вершине крутого обрыва. Впереди — абсолютная пустота намного футов вниз. Как минимум, несколько сотен футов. Это тупик.
— Это… что Арокс… план? — спрашиваю я между вдохами.
Он гладит свой подбородок и смотрит мимо меня.
— Нет. Это лучше, чем я планировал. Посмотри!
Ему не обязательно было указывать, потому что, обернувшись, я сразу вижу, что он имеет в виду. Над джунглями вдалеке висит длинное облако пыли, похожее на след от самолета. Только не белое, а грязно-коричневое. Джунгли под ним вытоптаны и похожи на шоссе шириной примерно в две мили. Растоптано все до самого последнего дерева. След тянется до самого горизонта.
Вокруг него клубится огромное облако коричневой пыли, и я не могу ничего рассмотреть, поэтому прищуриваюсь. След больше похож на реку, переливающуюся всеми оттенками серого, коричневого, синего и черного. И помимо этого…
— О, мои звезды!
Кажется, будто целый город движется на нас. На горизонте я вижу идущих к нам гигантских динозавров, каждый из которых размером с многоэтажный дом. Их сотни, и они легко вытаптывают стволы деревьев толщиной с холодильник, ломая их, как зубочистки. Не могу рассмотреть форму динозавров, но у них, кажется, длинные шеи.
— Что это такое?
Увиденное заставляет меня забыть все то небольшое количество грамматики, которое я знаю.
— Самые большие, — с некоторым удовлетворением говорит Арокс. — Бoбонт.
— Они Бобонт?
Я никогда не слышала этого слова раньше.
Он кладет руки себе на бедра.
— Toх.
Итак, это Бобонты. Любой из них, должно быть, весит как крупный нефтяной танкер, и сейчас я чувствую, как земля начинает дрожать под ногами. Непрекращающийся гул становится все громче, и мне кажется, что гигантские штуки идут прямо к нам.
— Они придут сюда?
— Почти, — говорит Арокс. — Бобонты, по возможности, двигаются прямыми линиями. Я не уверен, что они могут пройти здесь.
Я смотрю на него и чувствую зарождающуюся панику, но мужчина кажется таким же крутым, как всегда.
— Арокс, ты не волнуешься?
Он пожимает плечами в своей странной манере.
— Быть убитым Бобонтом — большая честь. Они не будут есть тебя.
На мгновение я задумываюсь.
— Это важно?
— Предки улыбаются, когда тебя убивает священный Бобонт. Бобонты — предки, которые возвращаются, чтобы снова прожить жизнь.
Ну, в данный момент религиозные аспекты имеют для меня наименьшее значение. Я хочу быть как можно дальше от динозавров.
— Мы еще будем идти?
Он пожимает плечами.
— Если Эмилия хочет.
Я хочу. Я действительно хочу.
— Эмилия хочет.
Он слабо улыбается, и мы начинаем идти вдоль обрыва. Эта возвышенность больше похоже на хребет, чем на вершину холма, и, кажется, она находится под углом к конечной остановке массового движения динозавров. До сих пор мы шли перпендикулярно ему, что должно было увести нас с их пути в кратчайшие сроки, но обрыв преградил нам путь.