Похоже, что важной задачей является не столько разоблачение «псевдознаний», сколько выяснение моральных основ оскорблений одних ученых другими. Не исключено, что в результате подобных выяснении современная наука расширит свои горизонты. И вся эта демагогия вокруг «псевдознаний» ведется во имя борьбы за истину.
«Во все времена общественное сознание имело некую точку отсчета, которая провозглашалась непреложной и истинной. Некогда в качестве такого эталона выступало религиозное мировоззрение. Все, что находилось в русле этого мировоззрения, признавалось истинным; что выходило за его рамки, провозглашалось ложным. Со временем место религиозного мировоззрения в общественном дознании было вытеснено суммой представлений, которая обозначается термином «научное». Теперь истинным считается то, что соотносится с данной, господствующей системой взглядов. И ложным — все, что противоречит ей» (А.А. Горбовский, «Загадки древнейшей истории», «Знание», 1971).
В книге, озаглавленной «НЛО: научное исследование», Хайнек цитирует Вильяма Джеймса, сказавшего в 1895 году о своих коллегах по Гарвардскому университету следующее:
«В человеке укоренились натурализм и материализм разума, допускающие только реально ощутимые факты. Этот разум почитает то, что называется Наукой. Сторонники этого идола узнаются по предпочтению, отдаваемому термину «научный». Любое же мнение, с которым они не согласны, немедленно отбрасывается как ненаучное.
Впрочем, для этого у них много объяснений. Наука сделала за триста лет такие поразительные скачки, что у ее почитателей есть от чего потерять голову. В этом университете я слышал от многих преподавателей о том, что Наука располагает в настоящее время всеми основными истинами и что будущим поколениям придется только добавлять некоторые детали. Простого взгляда на современное положение вещей достаточно, чтобы понять все варварство этой концепции.
Она свидетельствует о таком отсутствии научного воображения, что трудно понять, каким образом кто-либо, активно участвующий в развитии Науки, может высказываться так примитивно. Вспомните о многочисленных научных понятиях, увидевших свет при жизни нашего поколения, о всех сформулированных проблемах, о которых никогда раньше и не думали, подумайте о коротком сроке существования самой Науки.
Можно ли полагать, что такое быстрое распространение знаний, такой ошеломляющий рост являются чем-то большим, нежели маленькой частью того, чем окажется Вселенная, когда она будет правильно понята? Нет. Наша наука — это всего-навсего капля воды, наше незнание — океан. Если и есть уверенность, так только в том, что мир наших физических познании окружен другим, несравненно более широким миром, о котором мы не можем в настоящее время составить никакого определенного представления».
Не забудьте, что это было сказано в 1895 году! В историю науки вошла речь Вильяма Томсона, лорда Кельвина, президента Лондонского королевского общества, «...сегодня смело можно сказать, что грандиозное здание физики науки о наиболее общих свойствах и строении неживой материи, о главных формах ее движения — в основном возведено. Остались мелкие отделочные штрихи...»
Кончался XIX век, и изобретатель гальванометра Кельвин имел все основания быть довольным. Как видим, современная своему времени наука всегда верна себе. Ни Кельвин, ни коллеги Вильяма Джеймса по Гарвардскому университету не сумели заглянуть в ближайшее столетие, начало которого отмечено теорией относительности и квантовой механикой. А кто возьмется предсказать наиболее значительные открытия в области физики, которым предстоит увидеть свет в XXI и в последующие века?
По словам доктора философских наук А.М. Мостепаненко, «развитие физики происходит не путем простого накопления знаний, а в процессе формирования и развития все более полных физических картин мира. Когда определенная физическая картина мира уже сформировалась и наука добилась больших успехов в описании явлений, возникает иллюзия того, что она окончательная и охватывает все основные фундаментальные закономерности природы. Так было в периоды успеха механистической и электродинамической картин мира, такие тенденции имеются и сейчас, в рамках современной кванто-релятивистской картины мира.
Однако со временем оказывается, что такие надежды неосновательны. Новые физические открытия не укладываются в старую систему представлений о реальности. В конце концов наступает смена представлений, которая ощущается исследователями как революция в физике, в корне меняющая, по выражению Макса Борна, весь стиль физического мышления» (А.М. Мостепаненко, «Пространство и время в макро-, мега— и микромире», М., 1974).