Оказалось, что в Ленинграде, насчитывающем более 40 вузов, около 200 научных учреждений и организаций и почти 20 тысяч ученых, не к кому обратиться: никто не интересуется «ямами». Размышляя о метеоритной гипотезе, В. Демидов бросился на поиски астрономов. «Оказалось, что астроном астроному рознь. Немногие даже в нашей космической столице — Пулковская обсерватория по сей день считается главной — разбирались в метеоритах».
В. Демидову рекомендовали обратиться к профессору Ленинградского университета В.В. Шаронову, который отклонил гипотезу о метеорите: яма велика. Метеорит, сделавший такую яму, не мог остаться не замеченным. Даже килограммовый метеорит — событие для специалистов. «Ямочка великовата, сказал В.В. Шаронов. — Метеориты делают их самое большее раз в пять крупнее собственных размеров. А такой бы мы никак не проморгали...»
Не выдерживали критики и гипотезы относительно летательных аппаратов. Были у нас разговоры насчет неопознанных спутников. Но теперь я знаю, что обломки ракетоносителя космического корабля, в котором летал американский космонавт Джон Гленн, были подобраны в Южной Африке, на территории длиной восемьсот пятьдесят и шириной сто километров. Все-таки подобраны! Что же касается идеи об аппарате, упавшем и вновь взлетевшем, то опытные инженеры сильно сомневались в возможности существования устройств, способных выдержать такой колоссальный удар о мерзлый грунт и не растерять всех своих деталей до последнего винтика».
«В Ленинградском университете нам убедительно доказали, что яма наша ничего общего не имеет с карстовыми явлениями, а доктор наук, специалист по механике грунта, окончательно похоронил идею оползня». Гипотеза о молнии «сгорела» на кафедре высоких энергий Политехнического института.
Образцы исследовались в Лаборатории тонкого химического анализа при кафедре аналитической химии Ленинградского технологического института. Неожиданное заключение: «Определенные в растаявшем льду элементы не дают возможности объяснить зеленую его окраску, на которую указывали участники экспедиции». Одна из лучших в стране, Лаборатория тонкого химического анализа не смогла ни объяснить, ни просто подтвердить зеленую окраску льда, так как элементы, обнаруженные в пробах, не давали зеленый цвет в любом из известных сочетаний. И тем не менее семь человек изумлялись зеленому цвету! Анализ пустотелых зерен химики не проводили, так как это, с их точки зрения, не представляло интереса. В. Демидов упросил проверить и зерна. И вот что оказалось: «В инфракрасном спектре порошка, полученного при растирании зерен, полоса поглощения, соответствующая колебанию группы С-Н, характерная для любого органического соединения, лежащая от 3 до 4 мю, — отсутствует».
Под микроскопом зерна сверкали металлическим блеском. Были очень стойкими. Частицы их не разрушались ни в концентрированной серной кислоте, ни в ее смеси с плавиковой кислотой. Порошок, полученный из них, не растворялся и в соляной кислоте.
«Позже я выяснил, что зерна подобной формы могут возникать при высокотемпературных процессах, при сварке например. Да, могут возникать... Ведь химический состав наших зерен не дает основания предполагать, что они природного образования. Не встречаются в при воде такие сложные конгломераты и в подобной компоновке. То, из чего они возникли, создано искусственно!»
Искусственно! Представляете, как это должно быть интересно для ученых? Вы, наверное, думаете, что химики занялись изучением данных, к работе подключились ученые из других институтов, из Пулковской обсерватории, сотрудники которой сообщили о происшествии в Комитет по метеоритам Академии наук СССР (на всякий случай), все вместе выезжали на место, совместно рассматривали все возможные гипотезы?
Но послушаем лучше В. Демидова: «И все-таки об этой истории постепенно забыли, поскольку выяснилось, что ничего опасного для людей это явление не представляет. По-настоящему заинтересовать ученых мне так и не удалось. Но я иногда достаю из письменного стола фотографии, записи, акты и протоколы. Перебираю на ладони черненькие шарики. Повторяю заключение: «...эти зерна неорганического происхождения и, по-видимому, не являются природным образованием».
Открытию нового предшествует накопление научных фактов. Что понимается под термином «факт»? Это — действительное, невымышленное происшествие, событие, явление единичного характера.
И.П. Павлов назвал факты «воздухом ученого», советовал глубже вникать в их суть, не оставаться у поверхности фактов. И.П. Павлову и в голову не пришло, что кроме топтания у поверхности в арсенале ученых имеется еще и методика сооружения китайской стены, позволяющей не видеть факты, создающие дискомфорт в налаженной и размеренной научной жизни.