Но дело не только в иммунологическом контроле за возникновением опухолей. Мы пока не знаем, что заставляет нормальную клетку превращаться в злокачественную. Но мы знаем, что эта злокачественная клетка обладает активным противоядием к иммунитету, что делает это частное событие общим заболеванием организма. Может быть, именно потому, что опухоль гасит иммунный ответ на себя, исследователям долгое время не удавалось убедительно доказать наличие самого иммунитета к опухолям. Сейчас твёрдо установлены следующие факты:
а) опухолевой рост сопровождается резким угнетением активности естественных убивающих лимфоцитов-киллеров, которые присущи противоопухолевой защите здорового организма;
б) в крови больных, а особенно заметно в массе самой опухоли, сосредоточены лимфоциты-супрессоры, ослабляющие иммунологическую невосприимчивость;
в) развитие злокачественных опухолей происходит на фоне появления в жидкой части крови блокирующих факторов (как и у беременных женщин), запрещающих очистительные реакции клеточного иммунитета. В лабораторных пробирках лимфоциты больного убивают клетки его же собственной опухоли, но в организме этого не происходит.
Уже этих наблюдений вполне достаточно, чтобы считать иммунологический аспект диагностики и лечения рака важнейшим научным направлением. В задачу настоящего изложения не входит анализ методов иммунотерапии рака, это предмет особого разговора. Но термин такой приобрёл права гражданства, хотя ещё несколько лет назад многим онкологам он казался нарочитым и неделовым, а его уместность нужно было отстаивать (см.: Литературная газета, 1975, № 36, 3.09.). Да, иммунотерапия как лечение иммунитета и лечение иммунитетом. На ранних этапах исследования казалось, что из самой опухоли можно приготовить противораковый препарат и применить его подобно тому, как это делается при профилактике и лечении инфекционных болезней. Но эксперименты показали, что такой препарат может вызывать не только усиление иммунитета, но и дополнительное образование блокирующих факторов, а это уже может быть и небезопасным.
Большая работа проводилась и проводится в мире по изысканию таких биологических продуктов, которые в организме усиливают клеточный иммунитет вообще, а отсюда опосредованно мобилизуют защитные силы против опухоли. Такие свойства были найдены у некоторых микробных вакцин, причём интересно, что успех часто получали при введении препарата в опухоль.
Советскими онкологами были получены хорошие результаты при лечении некоторых опухолей методами, усиливающими их чужеродность для организма (перегревание поражённых участков тела или, напротив, обработка их сверхнизкими температурами). Выделены и с успехом применяются биопрепараты, повышающие иммунитет, такие, как тимозин — гормон эмбрионального тимуса и интерферон — продукт, препятствующий проникновению вируса в клетку. Последний, кстати, хорошо стимулирует естественные киллерные клетки.
С другой стороны, проводятся лечебные мероприятия по ослаблению действия лимфоцитов-супрессоров и блокирующих факторов крови. В этом смысле иммунологи соблюдают двойственный принцип природной регуляции, стараясь повысить клеточную самозащиту онкологических больных и удаляя из их кровотока дальнодействующие токсические антииммунные продукты. Большие надежды сейчас возлагают на новое направление — получение искусственно соединённых, гибридных клеток, так называемых гибридом, где Б-лимфоцит, вмонтированный в бактерию или вирус, продуцирует большое число "чистых" антител, скажем, против заданного опухолевого антигена.
В наши дни определяется системный подход в иммунотерапии рака, которая пока не вправе служить самостоятельным способом лечения, но разумно дополняет другие традиционные методы — хирургический, лучевой и лекарственный. Важное назначение иммунологии в онкологии и других отраслях медицины состоит и в индивидуализации выбора метода или комбинации лечебных схем, ибо гуманным девизом отечественной медицины всегда было лечить не болезнь, а лечить больного.
В современной жизни врач всё больше стремится узнать о больном детали, неуловимые при обычном поверхностном осмотре. Отсюда направления в самые разные кабинеты для снятия электрокардиограммы, получения рентгеновских снимков или послойных томограмм, проведения анализа желудочного сока, желчи или ферментов печени. При этом у больного возникает опасение, что сам разговор с врачом был слишком недолгим, он что-то недосказал важное о своих ощущениях, на что-то забыл обратить внимание. Известна даже своеобразная ностальгия по временам, когда разговор с доктором был неспешным, задушевным, а врач прежних лет знал не только сегодняшние жалобы, но и родословную пациента. Ссылаются на то, что медицина всё же полуискусство, существует-де незримое доверие к врачующему, недаром одинаковые лечебные средства в одних руках помогают, а в других не очень.