Около 10 ч расстояние сократилось уже до 5 кабельтовых. Огонь турецкого корабля стал точнее: снаряд накрыл корму. Осколками изрешетило вельбот, вывело из строя одну из мортир и разбило оптику автомата стрельбы. Погибли подполковник Чернов и его помощник, прапорщик морской артиллерии Яковлев, вся прислуга двух шканечных мортир получила ранения. Следующий снаряд пришелся в борт. На жилой палубе, прямо над крюйт-камерой вспыхнул пожар, с которым, однако, быстро справились. Вскоре противник открыл не только орудийный, но и ружейный огонь, а баковое орудие периодически стало стрелять картечью на поражение личного состава. Минут через тридцать очередной снаряд угодил в паровой катер левого борта, другим снарядом разрушило минную каюту.
В 12 ч 57 мин мортирная бомба с «Весты» наконец накрыла баковое орудие противника и снесла его за борт вместе с расчетом. Огонь турок сразу резко ослабел. Поэтому командир броненосца все-таки рискнул ввести в бой казематную артиллерию, несмотря на риск залить корабль на большой волне. Крупнокалиберная пушка почти в упор сделала выстрел по корме «Весты». Взрыв тяжелого снаряда уничтожил еще одну мортиру и ранил многих матросов и офицеров судна (сам командир тоже получил контузию в голову), но самое главное — осколком перебило штуртрос. Баранов уже был готов взорвать судно, но, к счастью, через минуту-две штуртрос удалось исправить, и почти в это же самое время очередная бомба с «Весты» проломила не бронированную палубу корабля противника. Из пролома повалили густой дым и пар. Похоже, была повреждена машина. Броненосец сразу стал отставать, а вскоре совсем отвернул и двинулся в сторону базы.
Машинисты и кочегары русского парохода едва держались на ногах после непрерывного пятичасового аврала, в корпусе было две пробоины, сбиты два орудия, а палуба завалена осколками и разорванным человеческим мясом. Погибли 2 офицера и 10 матросов, 4 офицера и большая часть палубной команды были ранены (всего вышли из строя 37 человек). Потери и повреждения турок неизвестны, но то, что они не смогли справиться с «жестянкой», так презрительно называли моряки с броненосцев обычные суда, было величайшим позором.
Эта стычка широко обсуждалась корабелами всего мира и стала, по словам горячего сторонника башенных орудий всемирно известного британского кораблестроителя Э. Рида, еще одним большим гвоздем в гроб для самой идеи казематных броненосцев. Не умаляя мужества русских моряков, необходимо сказать, что если бы этот бой происходил в тихую погоду, то исход его был бы совершенно другим.
Но история не терпит сослагательных наклонений, и награды получили русские: всем офицерам, участникам боя, Высочайшим указом присвоили следующие чины и пожаловали ордена, а сам Баранов был зачислен в свиту. К нижним чинам император первоначально не был особенно щедр: им выделили, дав право выбора командиру корабля, всего 11 знаков военного ордена. Правда, в последующем царь всем членам экипажа «Весты», невзирая на чины, по примеру «Меркурия», тоже пожаловал довольно высокую пожизненную пенсию, а наемным машинистам и кочегарам приказал выплатить двойные оклады. Семьям погибших офицеров выдали пенсии, в размере, какие бы следовало выдать убитым. Всех унтер-офицеров и матросов в конце войны все-таки наградили Георгиевскими крестами. Любопытно, что в числе кавалеров оказался и будущий известный изобретатель подводных лодок и торпедных аппаратов С. К. Джевецкий, который, поступив на флот волонтером, был зачислен в экипаж «Весты». Как рядовому потомку знатного и очень богатого польского дворянского рода тоже вручили солдатский крест. По воспоминаниям современников, Джевецкий очень гордился этой наградой и надевал ее на гражданское платье только в самых торжественных случаях.
Что касается турецкого броненосца, то он еще долго находился в строю, но среди моряков имел репутацию несчастливого: его все время преследовали аварии и поломки. В 1903—1907 годах корабль прошел коренную перестройку, но служба его в новом обличил была совсем короткой. В 1912 году, в ходе несчастной для Турции Первой Балканской войны, «Фетхи-Буленд» был потоплен греческим торпедным катером Ne 11. Кстати, этот успех греческих моряков вошел в историю как первая удачная атака торпедного катера на броненосец. Все многочисленные претензии итальянцев на первенство совершенно несостоятельны. Правда, им действительно удалось первыми и пока единственными в мире потопить с помощью торпедного катера дредноут (австро-венгерский «Сент-Иштван»), но это уже тема для другого рассказа.